Поклонники змей - [11]

— Прекрасно! Идите же с Богом, только возвращайтесь скорее; вы здесь необходимы.

— Слушаюсь! Через три часа я вернусь! — проговорил секретарь, выходя из комнаты.

После этого господин де-Бираг отдал несколько распоряжений слугам, в частности, чтобы они еще тщательнее охраняли дом, и повернулся к плантатору.

Последний в этот момент открыл глаза, как человек, который только что пробудился от глубокого сна. Он бросил вокруг себя блуждающий взор, как бы отыскивая что-то. Потом вдруг выпрямился и грозно вскричал:

— Флореаль-Аполлон!

— Никто не видал его в эту ночь, — заметил господин де-Бираг.

С трудом Жозеф Колет поднялся с кушетки, опираясь на плечо своего друга.

— О, теперь я убежден, что Флореаль-Аполлон — презренный убийца! — сказал он.

— Кто мня зовет? — раздался мрачный голос.

На пороге дверей появился негр.

Молодые люди, невольно вздрогнув, как бы при виде ужасного зрелища, отпрянули назад.

7 Уличенный злодей

Прошло несколько минут тяжелого молчания. Бессознательно, не спуская глаз с негра, господин де-Бираг подошел к столу, где лежало оружие.

Флореаль-Аполлон не тронулся со своего места. Скрестив руки на груди, с высоко поднятой головой, с глазами, метавшими молнии, скривив губы в презрительную усмешку, он стоял неподвижно на пороге комнаты.

Он же первый нарушил молчание.

— Вы обвиняете меня в моем же отсутствии, — сказал он угрожающим голосом. — Я готов отвечать вам! Но сначала скажите, в чем заключается мое преступление?

— И вы еще смеете спрашивать об этом? — с негодованием спросил молодой человек

— Господин де-Бираг, — холодно отвечал негр, обращаясь к молодому человеку и бросая на него суровый взгляд. — Вас дело не касается, Я не признаю право за вами повышать голос, чтобы обвинять или даже спрашивать меня о чем-либо. Предоставьте это, — язвительно прибавил он, — моему молочному брату, с которым я рос, который любит меня и который с радостью разделяет мое мнение. Пусть он, забыв на время о всех узах, скрепляющих нас друг с другом, публично обвинит меня в убийстве, грабеже, воровстве и не знаю еще, в каких преступлениях! Говорите же, Жозеф Колет, я готов отвечать вам!

Жозеф Колет, прилагал много усилий, чтобы преодолеть охватившее его волнение. Дрожащим голосом, тоном легкого упрека он сказал

— Если я несправедливо обвинял вас, то простите меня, Флореаль-Аполлон. Но, посудите сами, когда произошли печальные события этой ночи, все мои друзья и мои слуги собрались вокруг меня. Вас не было здесь, чтобы защищать меня или, по крайней мере, помочь мне настигнуть бандитов, наполнивших этот мирный дом слезами и кровью. Ваше место должно было быть около меня!

— Право, я не пришел. И мое отсутствие было истолковано против меня! Так вот в чем обвиняют меня!

Негр опустил голову на грудь и некоторое время хранил молчание.

— Я прощаю вам, — снова заговорил он надменным голосом, — у вас в жилах течет кровь белых. Оттого вы легко поддаетесь подозрениям. А между тем, пока вы здесь стонали и плакали, подобно слабым женщинам, я не думал ни о чем другом, как заботиться только о вас, и стремился преследовать убийц.

— И это правда? — с видом сомнения спросил Жозеф Колет

— Ложь! — гневно выкрикнул молодой человек. — Убийца — вы!

— Я? — презрительным тоном вскричал негр. — Будьте осторожны в своих выражениях, господин де-Бираг. Вы сейчас получите доказательство правдивости моих слов.

Он исчез, но через минуту появился вновь, неся в руках завернутое в ковер тело негра с маской на лице.

— Вот убийца! — закричал он торжествующим тоном. — Я убил его!

С этими словами он швырнул тело, которое с глухим стуком покатилось по полу

Ошеломленные молодые люди смотрели на пол не зная, что и думать об этом.

Между тем, Флореаль-Аполлон нагнулся и, срывая маску с трупа, воскликнул голосом, полным злорадства:

— Взгляните, узнаете ли вы этого человека?

— Луизон, один из моих самых старых и преданных слуг! — с печальным удивлением проговорил Жозеф Колет — Может ли это быть?

— Да, Луизон! — смеясь повторил негр. — Этот слуга, на которого вы так полагались, и который изменил вам, один из главных вождей страшной секты Воду!

— Боже мой! — пробормотал плантатор. — И этот человек смог изменить мне?

Господин де-Бираг молчал, но его испытывающие взгляды, которые он бросал на мрачного негра, казалось хотели проникнуть в глубину его души.

— Ну, — начал опять Флореаль-Аполлон с видом вызова, — и перед этим неопровержимым доказательством, в присутствии этого трупа, распростертого у ваших ног, вы все еще пытаетесь продолжать обвинять меня, все еще продолжаете утверждать, что я убийца?

— Да! Убийца, убийца! — вскричал чей-то пронзительный голос.

При этом неожиданном обвинении дрожь невольно пробежала по телу негра. С суеверным ужасом он обернулся на дверь.

Дверь, выходившая в комнату дам, была отворена настежь, и там, опираясь на косяк, с рукой, протянутой вперед как бы для проклятия, со сверкающими гневом глазами, стояла Марта.

Распущенные волосы и белая длинная окровавленная одежда придавали ей скорее вид призрака, чем живого существа.

— А, — вскричал Флореаль-Аполлон, с ужасом пятясь назад перед этим ужасным видением. — Неужели мертвые встают из гробниц?