Покинуть Париж и уцелеть - [15]

Потянувшись к телефону, Полина по привычке проверила, нет ли пропущенных вызовов и увидела сообщение о непрочитанной эсэмэске. Она сконфуженно сморщилась, вспомнив вчерашний марафон с Шемесом и последовавший за ним разговор с Мариной. Ей не было стыдно перед подругой, так как они видели друг друга в таких нелицеприятных ситуациях, в сравнении с которыми разговор в пьяном виде казался невинной забавой. Было неловко перед Шемесом, несмотря на то, что ничего предосудительного не произошло. В сообщении Марина указала место встречи и время. Полина посмотрела на часы – в запасе достаточно времени, чтобы принять душ, выпить кофе и добраться до кафе, где ее будет ожидать подруга.

Выйдя из ванной, она сварила себе кофе и подошла к окну, с наслаждением вдыхая душистый запах напитка. Еще несколько минут Полина, ни на что не реагируя, как йог во время медитации, с блаженством ощущала теплоту чашки в руках, потом отвлеклась и обратила внимание на роскошный пейзаж за окном с видом на Белый дом и Арбат. Квартира в подобном элитном месте говорила о финансовой состоятельности владельца, причем не просто говорила, а с вызовом кричала. Полина с удивлением прикинула, что апартаменты в таком доме стоят больше миллиона евро, и задумалась о том, как Роман заработал на приобретение этого «скромного» гнездышка. Неужели в международной полиции настолько много платят, что их сотрудники имеют возможность жить в роскоши, как трудоголики-бизнесмены и беспринципные плейбои? Маловероятно, тут же решила она. Так где же Роман, обычный агент Интерпола, всего лишь личный помощник одного из советников, берет деньги, чтобы проживать в лучших отелях Европы, передвигаться на дорогостоящих автомобилях и шикарно одеваться?

Стиль жизни сибарита требовал больших затрат, которые не могла компенсировать скромная должность, занимаемая Романом в Международной организации уголовной полиции. Он и сам когда-то посмеялся над тем, что его работу можно отнести к категории хобби, ибо она приносит больше морального удовольствия, чем финансового. К вопросу о деньгах они никогда не возвращались. Зато Роман много рассказывал о том, кто такие агенты Интерпола, чем приводил Полину в крайнее замешательство, так как в ее воображении они занимали почетное место между Джеймсом Бондом и Кларком Кентом[10] – непобедимые с неограниченными полномочиями. Одним словом, всемогущие. Для нее было большим удивлением узнать, что сотрудник Интерпола скорее похож на «канцелярских дел мастера», чем на «супергероя», в совершенстве владеющего кунг-фу и умеющего отстрелить мухе крылья с двадцатиметрового расстояния. Оказалось, что полицейский уголовной полиции – это специалист-аналитик, который много ездит по миру в поисках информации о международных преступниках, а пистолет в руках держит только по официальным праздникам.

Полина медленно прошлась по молочно-шоколадной гостиной мимо стены с огромным плазменным экраном. Подошла к вальяжно-округлому дивану, осторожно присела на краешек и сделала глоток еще теплого кофе. Квартира давала исчерпывающий портрет ее владельца. Четкие аскетичные линии комнат говорили о таком же строгом характере Романа, яркие акценты в мебели намекали на то, что с ним никогда не будет скучно. Много воздуха и открытого пространства сообщали о любви хозяина к свободе и свидетельствовали, что привязать его к какому-то одному месту невозможно. Квартира была великолепна. Но теперь подозрения начал вызывать Роман, который обладал ею, не имея на это положенных средств. «Ну не можешь ты быть наследником финансовой империи, – с раздражением подумала Полина. – Наследники не работают в Интерполе. Или…» Она внезапно разозлилась, так как поняла, что ничего не знает о своем возлюбленном. Роман никогда не рассказывал, кто его родители, есть ли у него братья или сестры, где они живут… Впрочем, Полина и сама неохотно говорила о своей семье, упоминала лишь тогда, когда промолчать было некорректно или невозможно.

– У нас еще будет время поговорить о твоих тайнах, дорогой мой, – пообещала вслух Полина и направилась в спальню.

На то, чтобы накрасить лицо и одеться, ушло мало времени. Она только слегка припудрила щеки и подкрасила ресницы, надела простое темно-синее короткое платье и набросила на плечи любимый шарф, кстати, подаренный Люком. Уже через пятнадцать минут она спустилась вниз и, ожидая такси, позвонила в парижский офис.

– Контролируешь? – рассмеялся Мануэль, нынешний глава филиала.

– Хотела уточнить, как продвигается заказ мсье Гуэна.

– Старик доволен, – отчитался Мануэль тоном, будто Полина все еще была его боссом. – Итальянцы обещали, что успеют к указанному сроку.

– Молодцы, – коротко похвалила Полина и закончила разговор, так как во двор въехало такси.

В кафе, заметив Марину, она радостно улыбнулась, но увидев рядом с подругой барышню, причем не самую приятную, расстроилась, так как рассчитывала на завтрак без свидетелей, в присутствии которых невозможно пооткровенничать и искренне повеселиться. Нонна Шваб, журналист крупного московского издательства, давняя приятельница Марины, не пользовалась почетом в глазах Полины из-за своего дерзкого и непримиримого характера. Озлобленная на мир грубиянка, Нонка смотрела на окружающих так, словно те были ее должниками. К тому же она гнусаво-самодовольно гоняла буквы по рту, чем неимоверно раздражала Полину, вынужденную прислушиваться к ее словам, изо всех сил напрягая слух и воображение. В общем, этот бесполый гуманоид, так Полина называла Нонну из-за ее безразличия не только к противоположному полу, но и ко всем жизненным формам на планете Земля, провоцировал икоту всякий раз, когда оказывался рядом. Полина терпеть не могла кучерявую вату вместо волос у Нонки на голове, брови, одна выше другой, мясистый нос, фигуру-пончик и презрительно-недовольное выражение лица. При этом всегда удивлялась, как Марина, избирательный и осторожный в общении человек, может иметь дела с подобным «недоразумением».