Покидая Вавилон - [5]

Но в глазах иностранца Лев Робертович вдруг усмотрел сомнение и настороженность.

– Не бійтеся! – украдкой шепнул он на ухо, словно боялся, что их могут подслушать. – Це близько. Розпивочний на Архітектора Городецького. Дві хвилини пехом. Там завжди людно! – заверил Лев и искренне добавил: – Дуже змерз я.

– Ладно! – сдался Доменико. – Я тоже не прочь очутиться где-нибудь в тёплом и уютном месте. Это ваша киевская погода совсем никуда не годится.

То, что Лев назвал распивочной, на деле оказалось солидным заведением с недвусмысленной вывеской "Warsteiner Pub". Иногда он наведывался сюда, в редких случаях сам, всё чаще с кем-то, кто мог щедро оплатить его счёт. Выпивка здесь была отменная, особенно пиво, но цены жутко кусались, отчего в иные дни, когда приятели мельчали на кошелёк, он сам звал их, но не в дорогой паб, а в рюмочную "Подмостки", что находилась аккурат под Гаваньским мостом. Его завсегдатаям не стоило заботиться о дресс-коде или фейс-контроле – рюмочная под мостом всегда была лояльна к своим посетителям, и являла собой опалённый пожарами остов троллейбуса городского маршрута номер 13. Проёмы окон, заботливо заколоченные фанерой, пластиковые столы, обитые клеёнкой, и самый широкий ассортимент подпольных спиртных напитков делал "Подмостки" чрезвычайно популярным заведением среди местных выпивох.

На входе их встретил швейцар. Приветственно приподняв фуражку, он препроводил их внутрь.

– Тут добре! – Лев Робертович доверчиво улыбнулся Доменико.

Зал с облицовкой из небрежно притёсанного друг к другу кирпича оказался весьма просторным, но тёмным из-за неимения окон. Паб обитал на цокольном этаже и недостаток естественного освещения с лихвой компенсировал винтажными фонарями, вмонтированными прямо в стену. Пылающий камин добавлял заведению уюта. В это время дня зал пустовал, разве что барная стойка оказалась занята сомнительным типом. Тот сидел, склонившись над закуской в белоснежной квадратной тарелке, и цедил запотевшую рюмку.

Освободившись от верхней одежды, Лев, казалось, напрочь забыл про собеседника. Он, словно малое дитя, подбежал к камину, присел на полусогнутых и с вожделением потянул ладони к языкам пламени. Немного отогревшись, он, впрочем, тут же вернулся к растерянному Доменико и указал на один из пустовавших столиков.

– Тут добре! – повторил он. – Я замовлю по пиву, з вашого дозволу?

– Сначала дело! – серьёзно ответил тот, переменившись в лице.

– Так, звичайно, як скажете! Але я все ж вип'ю! – совсем осмелев, Лев щёлкнул пальцами, подзывая официантку в накрахмаленном кружевном переднике. Та незамедлительно явилась с подносом, на котором стояла закупоренная бутылка питьевой воды и два массивных низких стакана.

– Добрий день, панове! Чого бажаєте? – Молодая девушка выгрузила содержимое подноса на стол и широко улыбнулась.

– М-мм… – Лев облизал губы, борясь с каким-то внутренним желанием. Затем выпалил, словно боялся, что передумает: – Графинчик біленької, грамів триста, одну стопку і квашеної капустки!

– Добре! – кивнула она и обратилась к Доменико: – А вам?

– Спасибо, пока ничего!

Официантка кротко кивнула и уже вознамерилась продефилировать на своих тонких шпильках по направлению к барной стойке, как тут же была поймана за рукав.

– Щось забули? – Она терпеливо отстранилась от потных, трясущихся рук Льва.

– Мила моя, і папиросок краще принеси!

Когда официантка удалилась исполнять заказ, Доменико перегнулся через стол и зашептал на ухо Льву:

– Послушайте, вы что надумали? Через три часа у меня самолёт в Венецию. Вы уверяли, что сделка состоится! Мне даже пришлось уступить маклеру, чтобы оформить срочную продажу дома и получить наличные сегодня…

– Я не посмів, – испуганно заголосил Лев. – Все в силі. Просто мені треба випити.

– Вы алкоголик?

– Залиште, Христа ради! Мені виключно для сугрєву! – искренне обиделся Лев Робертович. Впрочем, про себя он ликовал и уже праздновал победу. Клиент упомянул про деньги. Деньги! Значит, всё случится. Значит, всё будет!

Когда на столе появился вожделенный графин, Лев немедля налил стопку и в один глоток осушил её до дна. После этого налил вторую и объявил короткий тост:

– Щоб всё сталося! – и выпил. Затем облокотился на велюровую спинку стула и неспешно закурил сигарету.

– Ну? – нетерпеливо воскликнул Доменико. – Ora, su, presto![2]

– Звідки так добре знаєте мову москалей? – спросил вдруг Лев. Ему, уроженцу Западной Сибири, стало интересно и немного обидно, откуда визави так сносно владеет русским.

Какое-то время Доменико молча смотрел на развалившегося и уже порядком разомлевшего от спиртного и жары сибиряка. Затем он резко потянулся к собеседнику и схватил его за ворот рубахи.

– Lei con te o no? Rispondi stesso, idiota![3] – заорал Джованни, брызжа от злости слюной, подскочил с места и, перевалившись через стол, ухватился за Льва и что было силы затряс того.

– Не р-розумію! Н-не розумію! – запричитал побледневший Лев, заикаясь от страха. Его голова безвольно болталась из стороны в сторону, словно переспелый плод на ветке дерева.

– Чего ты не разумеешь, морда? Чего? Я спрашиваю: ты принёс? Ты принёс или нет?