Покидая страну 404 - [3]

— Я в институт военных переводчиков хочу, — ошарашил всех Лёнька. — Чтобы потом путешествовать, — он мечтательно прикрыл глаза. — Китай там, Африка всякая…

Хоть парень и оказался силён в языках, но ситуация усложнялась тем, что в его школе творилась сплошная чехарда с учителями-«иностранцами». Заболевшую «англичанку» сменила беременная «немка», после ухода которой пришёл старый «француз» и сразу наставил всем двоек, полностью отбив у будущих строителей коммунизма охоту к изучению языков потенциального военного противника. Только одному ученику в классе учитель французского, презрительно хмыкнув, поставил четвёрку — ухитрившемуся прочесть текст близко к естественному звучанию Лёньке.

Яшка поехал с младшим братом в букинистический магазин и купил несколько разношёрстных учебников французского. Выбор языка не был случайным: Лёнька три дня изучал политический атлас мира и территории бывших колоний. В конце второй четверти десятого класса Раечка познакомила его со своей новой соседкой и подружкой — учительницей французского Олечкой. На руках Олечки восседал серьёзный черноглазый Санька — ровесник маленькой Маргоши. Женщины договорились по-деловому, не используя незнакомого в те времена слова «бартер». Фаня нашила Оле платьишек и сарафанчиков, а та всерьёз подготовила к вступительным экзаменам Лёньку, удивляясь его способности схватывать язык на лету.

Провожая самого младшего сына в Москву, Фаня велела ему не расстраиваться, если он провалит экзамены, и спокойно возвращаться домой. Однако вскоре он известил её телеграммой, что благополучно поступил в выбранный вуз и приступил к исполнению своей мечты.

Потосковав некоторое время в одиночестве, Фаня стала встречаться с давним знакомым, интеллигентным сапожником Абрамом — вдовцом, отцом трёх дочерей на выданье и владельцем злющего немецкого овчара Пушка.

— А что, надо было Изей или Димой называть? — пожимал плечами Абрам, когда ему задавали вопрос о неуместности клички его волкодава.

У Фани с вдовцом ничего не вышло, а вот вернувшийся из Норильска с деньгами и в белом тулупе Пашка молниеносно женился на младшей дочери Абрама, предприимчивой и хозяйственной Нате.

Летом на короткую побывку прибыл Лёнька.

— Это кто? — спросил Пашка, увидев в дверях чуть ли не двухметровую фигуру в курсантской форме.

— Подменили, демоны! — закричал Яшка, цитируя дьяка Федьку из фильма «Иван Васильевич меняет профессию», и прильнул к груди брата, поскольку выше всё равно не доставал.

— Ядя Ёня, — пискнула сидящая на руках Раечки маленькая Маргоша.

— Ой, мамочки, — выдохнула Ната, заглянув в васильковые глаза деверя.

— Ты уже замужем, — напомнила Фаня, подавая ей огромное блюдо с фаршированной рыбой, приготовленной в промышленных количествах по случаю приезда младшего.

Пользуясь присутствием Лёньки и реализуя хитрый план хозяйственной Наты, братья Зельдины под предводительством интеллигентного Абрама, который с сорок третьего по сорок пятый командовал разведротой, совершили набег на «шанхайку».

Младшему брату исполнилось восемнадцать, сроки опеки и попечительства над ним закончились. У взрослого совершеннолетнего парня оставалась собственная, вернее, государственная недвижимость — каморка мамы Софы в коммунальном дворе, закрытая на замок после того, как Фаня с Лёнькой забрали всё необходимое.

Не первый год по городу ходили слухи, что убогий район будут расселять, чтобы построить на его месте современные здания, а обитателям предоставят нормальные квартиры. Посему жители не особо рвались по своей воле покидать родные гадюшники, а, тем более, выписываться из них, чтобы не потерять право на получение жилья при расселении. Короче говоря, «шанхайка» процветала и в том в далёком семьдесят пятом году легко заткнула бы за пояс трущобы настоящего Шанхая.

В наследственной каморке был заменён замок, а сама она оказалась набита соседской рухлядью. Пока Абрам и Лёнька под охраной Пушка и Пашки с монтировкой высаживали дверь, врезали замки и выносили чужой хлам, юридически подкованный Яшка сел за стол переговоров с жильцами коммунального двора и объяснил тем недопустимость самовольного захвата жилплощади, выделенной сироте государством.

Забегая вперёд, надо сказать, что благодаря деятельности хитроумной Наты и норильским сбережениям Пашки, путём сложных многоходовых разменов и доплат каморка мамы Софы буквально через полгода превратилась в однокомнатную кооперативную квартиру в том же доме, где жила Фаня.

Тем же летом Лёнька приобрёл и свой первый сексуальный опыт, да такой незабываемый, что решил честно покаяться Абраму. Он дождался, пока в пропахшей сапожным клеем и кожей мастерской никого, кроме них двоих, не осталось, и признался:

— Дядя Абрам, я, кажется, вашей Тане сорвал целку.

Старшей из трёх сестёр было двадцать шесть, и она трудилась в районном паспортном столе. Интеллигентный сапожник молча закрыл дверь мастерской, повесив снаружи табличку «Технический перерыв 10 минут», достал из старого самодельного шкафа початую бутылку водки и два гранёных стакана, плеснул по пятьдесят грамм и протянул один из стаканов парню.