Покер на костях - [18]

   Вернись, потребовал он, к тебе звонит очень важный человек. Я потоптался на месте. Это очень важный звонок, настойчиво сообщил мне телефон. Сколько я могу надрываться, заверещал телефон через минуту, тебе ведь хотят сообщить о приближающемся конце света.

   Такой важной информации я, естественно, пропустить не мог.

   – Да? – сказал я в скрипящую телефонную трубку.

   – Это я, – сообщил трудно узнаваемый голос, – мы завтра когда встречаемся?

   Из всех моих знакомых мужского пола только один уверен, что его голос ни с чьим другим невозможно спутать. Максимум, на что хватает Александра Ходотова, это на то, чтобы поздороваться. Представиться – это уже нечто невообразимое.

   Именно по этому признаку я и узнаю его звонки.

   – Доброе утро, – сказал я.

   – Привет, так мы когда встречаемся?

   – А мы что, встречаемся? – поинтересовался я. По моим сведениям наша команда не собиралась встречаться на этой недели. И на следующей тоже.

   – А вопросы писать? – поинтересовался Ходотов. – Мы же собирались писать вопросы.

   Это да, это мы действительно собирались. Только никто мне не говорил, что мы собирались это делать в воскресенье.

   – Понятия не имею, – честно признался я.

   – Ну, вы нормальные? Я что ли должен за всех думать.

   – Что делать?

   – Думать.

   – Это не ко мне, нам думать не положено.

   Это у нас старая шутка. У нас, это у шести грифов и одной дамы, которые время от времени играют в интеллектуальные игры и по этому поводу именуют себя командой «Окей». Записывается это жизнеутверждающее название двумя буквами с апострофом между ними. И это, кстати, не самое дурацкое название у знатоков. Бывают и позаковыристее. Так вот, по нашему мнению, думать в играх «Что? Где? Когда?» и «Брэйн» вредно. Нужно отвечать на вопросы. На нашем птичьем языке, это звучит как «брать вопрос». Вот и нужно брать. Не фиг думать.

   – Тебе Кулинич не звонил? – спросил Ходотов.

   – Нет. Я вчера вечером выключил телефон. И только сегодня утром его включил. К сожалению.

   – Ладно, я ему перезвоню, пока, – и Ходотов повесил трубку.

   – Звони-звони, – сказал я коротким гудкам и положил телефонную трубку наместо. Но к выходу не устремился. Звонки у меня обычно по одиночке не ходят. Они прилетают косяками, мешая друг другу.

   Ровно через две минуты телефон снова подал голос. Он был недоволен. Я переиграл его, дождавшись очередного звонка, стоя возле стеллажа. Телефон собирался вернуть меня от самой двери.

   На этот рез это был телевизионный деятель Игорь Сапожников. Этот свои телефонные разговоры со мной начинал с утробного «Ало?» и неизменного: «Здравствуйте, Александр».

   – Здравствуйте, Игорь, – ответил я на приветствие и поглядел на часы. Часы сообщили мне, что уже пятнадцать минут девятого. Легко им быть спокойными, им не нужно лететь почти через весь город. И не нужно им общаться по телефону с самым занудным телевизионным деятелем Города.

   – Александр, как поживаете? – голос у Игоря низкий, и гулкий. Такое впечатление возникает, что голосовые связки у Сапожникова расположены где-то очень глубоко, хотя где глубоко могут располагаться голосовые связки в теле, в котором росту чуть больше метра шестидесяти.

   – Хорошо, только тороплюсь, – почти нагло ответил я.

   – А когда мы с вами сможем увидеться?

   – А когда нужно?

   – Александр, вы только поймите меня правильно… – с этой просьбы начинается треть фраз Сапожникова. Еще одна треть начинается с «ну, вы меня понимаете?». И тогда очень хочется ответить, что нет, не понимаю, но трудно вытравить из себя остатки культуры.

   – Что? – я снова прослушал стартовую часть выступления Игоря. Обычно это бывает длинная и запутанная преамбула, смысловой нагрузки не несущая, но на этот раз Игорь решил себе изменить.

   – Нам с вами уже нужно вплотную заниматься передачей, время идет, я уже почти договорился об эфире, теперь мне нужно, чтобы вы…

   – Когда нам нужно встретиться? – спросил я как можно более деловым тоном.

   – Сегодня. Вы не могли бы приехать на студию к двенадцати. Поймите меня правильно…

   – Понимаю, сегодня, в двенадцать. Буду. До свидания, – я бросил телефонную трубку и почти бегом преодолел расстояние до входной двери.

   – Ты когда будешь? – спросила мама. – Что говорить, если позвонят?

   – Буду вечером. – Мне удалось выскочить из квартиры до того, как телефон зазвонил снова.

   На улице моросило. И это хорошая примета, напомнил я себе, обычно, если по дороге на деловое свидание мне удается попасть под дождь или хотя бы под мокрый снег, встреча оказывается денежной.

   Билет, который мне с тяжелым вздохом в троллейбусе дала кондуктор, как на грех, тоже оказался счастливым.

   И снова, как вчера, вовремя подъехала электричка метро. Все правильно, путь в ловушку всегда должен быть удобнее, чем из нее.

   – Открыто! – ответил мне из-за двери четыреста восьмого номера незнакомый голос. И этот голос был полной противоположностью голоса моего вчерашнего щедрого собеседника. Сегодняшний голос явно принадлежал человеку уверенному в себе, жизнерадостному и совершенно эгоистичному. Другими словами, человеку полностью приспособленному к нынешней непростой жизни.