Покаяние. История Кейса Хейвуда - [21]

односторонним улицам к району Садов, где живет Джетт.

Мой разум онемел. Я смотрю на свои кулаки и понимаю, каким влиянием и грубой

силой они обладают.

– Он спровоцировал тебя, – говорит Джетт, пытаясь снять напряжение в

автомобиле.

– Он мертв, – шепчу я, глядя в окно. Произнеся эти слова, я осознаю

произошедшее.

– Ты не знаешь этого. Ты, наверное, нокаутировал ублюдка. Он это заслужил.

Это не так. Никто не заслуживает быть поваленным на пол, независимо от того,

какой я придурок.

– Ты должен забыть об этом, – неуверенно говорит Джетт, и я понимаю, что он

обеспокоен так же, как и я.

Что, если он действительно умер? Небольшая часть меня молится, чтобы я ошибся,

чтобы Джетт был прав, что я, только что, не отнял у человека жизнь.

На следующее утро, я включаю телевизор, чтобы найти местные новости о драке в

баре. Они уже взяли интервью у бармена, и он рассказал историю Джетта, даже без

нервного тика в глазах. Ранним утром, Джетт заплатил ему достаточно, чтобы у него

больше не было нужды работать.

Человек, который спровоцировал меня, умер от удара по голове. Не было никаких

шансов спасти его. Я убил его. Я позволил ярости охватить меня, и я убил его своими

руками.

Худшая часть в том, что у него была семья, и он был чьим–то отцом.

Я думал, что знаю свои слабые стороны, пока я не понял, как травмирует девочку

то, что она будет расти без отца.

Глава 9.

Мое настоящее…

Я стою перед общественным центром, зданием, стоящим за справедливость.

Справедливость для тех, кто неправомерно пострадал от решений других. Это святилище,

чтобы те, кто ищет второй шанс в жизни, получили новые возможности.

Я пытаюсь настроиться на позитивный лад, на новой работе.

Стоя за пределами величественного здания, я нервничаю, потому что, кто я такой,

чтобы помогать людям, когда не могу помочь себе?

По–прежнему, необходимо озеленить территорию, на тротуарах отсутствует цемент,

но кованое железо, украшающее фасад здания, делает его внешний вид незаконченным,

привнося современный взгляд на Французский квартал.

Я глубоко вдыхаю и думаю о том, что это здание может дать мне. Для меня, это

новое начало. Я больше не под бдительным оком Джетта. Прошло уже достаточно

времени, чтобы я мог пройтись по улицам без глумления надо мной или взглядов свысока,

но я все еще опасаюсь.

Я хочу, чтобы в моей жизни был кто–то, с кем я мог бы поделиться этим моментом,

поговорить о том, как я себя чувствую, чтобы кто–то гордился мной, но моя семья не

участвует в моей жизни, и Лайла... черт.

Прошла неделя с тех пор, как я взял ее у стены в клубе. Каждый дюйм моего тела

зудит, чтобы быть внутри нее, мозг кричит о том, чтобы я позвонил ей и воспользовался ее

телом еще раз, но я не могу ничего с собой поделать. Я эгоистичный ублюдок, я взял то,

что хотел, и оставил ее смущенной.

В ту ночь, она дразнила меня, проверяла мои пределы, терлась об меня сладкой

попкой, я был не в состоянии управлять плотской потребностью, которая проносилась по

моему телу.

Я трахал ее... сильно, а затем ушел. Я обещал себе этого не делать, потому что она

заслуживает большего, она заслужила сладкую связь, как и все женщины. Лайле нужен

кто–то, чтобы ласкать ее, поклоняться ей... любить ее. Я не такой человек. Я никогда не

смогу дать то, что ей необходимо, не после всего, что я сделал.

Я избавляюсь от негативных мыслей, не желая испортить этот момент, и

наслаждаюсь положительной энергией, исходящей от общественного центра. Это новая

глава, это мой шанс, чтобы отдать больше, чем мне позволено.

Мне нужно почувствовать хорошее в себе. Мне нужны эти перемены, что–то, ради

чего жить, потому что иначе, я не знаю, куда меня занесет. Это чертовски темный путь, он

каждый день искушает меня. Проснувшись утром, я решил жить, двигаться дальше и

продолжать страдать от демонов, которые висят над моей головой, но блядь, если нет

соблазна покончить со всем этим.

Мне, блядь, это нужно.

– Выглядит здорово, не так ли? – Раздается за спиной голос Джорджа, адвоката

Джетта.

Я оборачиваюсь и вижу доброе лицо с нежной улыбкой, когда он салютует мне

двумя пальцами. – Кейс, рад тебя видеть.

– Я тоже, Джордж, – отвечаю я, протягивая руку Джорджу. Он сильно пожимает ее

и смотрит на здание, надежда отражается в его глазах.

– Я сомневался что «Справедливость» осуществится, но, черт возьми, это здорово,

видеть его поднятым.

Я съеживаюсь и со смехом качаю головой. – Джордж, не говори «поднятый».

Он тоже начинает смеяться и говорит: – Пока вы, молодые ребята, не придали

этому слову грязное значение, мы привыкли говорить, что здания поднимаются повсюду.

Это не моя вина, это у вас грязные умы.

– Сейчас не 20–ые года, Джордж. Пришло время, начать жить настоящим.

– Поэтому ты улыбаешься? Ты, наконец, живешь настоящим?

Оказавшись застигнутым врасплох, я опускаю голову и киваю. Джордж не знает

деталей моего прошлого, но, учитывая распространение новостей об убийстве в баре,