Покаяние - [11]

— Поверить не могу, что ты говоришь нечто подобное! — запротестовала Айрис. Колтон так и не принял ее сторону, что бы она не говорила. — Если Чудовища спасли нас от великой опасности, почему же они не привели в порядок руины?

— Возможно, весь окружающий нас снаружи мир это Руины. Может быть, он слишком огромен для исправления, так что они взяли небольшое пространство для нашей жизни.

— Послушай себя, — сказала Айрис, приближаясь к намеченному зданию, Колтон следовал за ней. — В твоих словах нет никакого смысла.

— Может в Руинах кроется великая опасность, которая может навредить нам или Чудовищам, — Колтон остановился и взглянул на нее. Он ощущал присутствие неких вещей, хотя не мог ни слышать, ни видеть их. — Возможно, Руины это место обитания врагов Чудовищ.

— У нас нет никаких доказательств, и мы можем гадать вечно, — заметила Айрис. — Все эти теории сводятся к одному ошеломляющему вопросу: почему они то и дело забирают девушек?

Лицо Колтона скривилось при воспоминании о Еве. Айрис подумала, что он просто запутался; доволен своей жизнью во Вторых Штатах, популярен и всеми любим. Его разум был предварительно запрограммирован по стандартам общества, не его вина, в общем. Из-за этого он постоянно и пытался найти оправдание Чудовищам, таким образом, его жизнь обретала смысл.

— Если мы хотим знать правду о Чудовищах, у меня есть лучший способ. Пошли со мной. — Айрис провела его мимо старых зданий. У большинства из них не хватало стен, а у кирпичных зданий отсутствовали окна и двери. Цементные плиты и деревянные бревна были разбросаны по улице, асфальт был покрыт трещинами, местами превращающимися в огромные дыры. Айрис думала, что Колтон должен оценить ее умение найти тут дорогу, без которого он бы либо заблудился, либо пропал в ближайшей канаве.

— Я восхищен, что ты приходишь сюда по своей воле, — произнес он, пока они шли, на этот раз уже чуть спокойней, возможно пытаясь понять ее действия. — Мне до сих пор интересно, что такое это твое Пентименто, и как оно может помочь мне узнать что-нибудь о Чудовищах.

Айрис наконец-то остановилась перед шестиэтажным зданием, которое находилось, в целом, в гораздо лучшем состоянии чем остальные. Не смотря на повреждени, здание выглядело как строительная площадка с лестницами, веревками и всевозможными машинами — в основном деревянными — собранными вокруг. Кто-то соорудил что-то вроде деревянных ступенек, которые поднимались по стене здания, изгибаясь по диагонали то влево, то вправо. Издалека это было похоже на зигзаг из дерева на стене.

— Кто сделал это? — поднял голову Колтон.

— Кто же еще? Я.

— Ты? — усмехнулся Колтон, восхищенная улыбка вновь появилась на его губах.

Айрис горделиво кивнула.

— Мой отец научил меня.

— Твой отец умеет плотничать в городе, сделанном из стали и голограмм?

— Редкое хобби, я знаю. Он учился этому у своих предков, — поведала Айрис. — Мне бы хотелось, чтобы ты никому не говорил об этом. Совет считает подозрительным все необычное.

— Находится с тобой уже незаконно, — ухмыльнулся Колтон. Он говорил от чистого сердца. — Я тоже не так прост, как кажусь, и я никому ничего не расскажу. Но Коди сказал мне, что твой отец увлекается рисованием.

— Коди рассказал тебе многое за короткое время, — сказала Айрис. — На самом деле мой отец в юности был художником.

Колтон все еще был потрясен строительством.

— Так почему же ты пошла на все эти трудности, чтобы соорудить это? Почему здесь и почему это здание так важно?

— Ну, — Айрис вздохнула дольше, чем обычно. — Мой отец никогда не рисует кистью, чтоб потом продавать очаровательные портреты и зарабатывать деньги. Он практиковал забытое искусство, а это имеет много общего с рисованием, мне кажется.

— И он собирается сделать что-то с этим зданием? — спросил Колтон, осмотрев здание снова и заметив следы краски на его стенах.

— Да, — ответила Айрис, обхватив себя руками. Как бы ей не нравился Колтон, рассказывать ему о своей глубокой страсти было достаточно сложным моментом для нее. Что если ему не понравится ее хобби? Это бы испортило любые планы на будущее между ними — хотя она была уверена в том, что все равно никогда снова не увидит его после сегодняшнего. Но Айрис, оставаясь верной самой себе, не могла перестать думать об этом. Ее страсть к своему искусству, казалось, могла перечеркнуть любые отношения в ее жизни. Если она порвет с парнем, она переживет. Но если у нее заберут ее страсть, она погибнет. — Это здание имеет много общего с рисованием моего отца.

— Вау, мне любопытно, — сказал Колтон. — Что же это за искусство и как оно называется?

Айрис заметила, что в его глаза снова вернулись искорки, и ее это радовало.

— Ну же, расскажи мне. Мне интересно, — потребовал Колтон.

— Это называется Пентименто, и это отчасти запрещено Чудовищами. Это прекрасное, но опасное искусство, — поведала Айрис, вспоминая первый раз, когда ее отец рассказал ей о том, что такое Пентименто, и как это изменило ее жизнь и ее мысли о Чудовищах навсегда.

— 9-

Когда Айрис было около пяти лет, задолго до того, как умерла мама, ее отец, на нескольких часов запирался в подвале, пока мама перед зеркалом заплетала ей волосы. Айрис не могла похвастаться густыми волосами. Светлые, но не золотистые, немного жестковатые, они трудно расчесывались. Во Вторых Штатах всегда почитался золотистый цвет волос. Но уже в подростковом возрасте, ее волосы выглядели гораздо лучше, хорошо, что никто не видел их, когда она была маленькой девочкой. Мама думала, что заплетая, замаскирует их изъян, к тому же с такой прической ее дочка выглядела модной. Айрис же, из-за них, совсем не волновалась. Если кому-то не нравится, то пускай просто не смотрит. Чем занимается ее отец внизу, вот что по-настоящему будоражило в ней любопытство.