Пока живы — надо встречаться - [55]
На шахтном дворе — темень. Над головой самолеты. Уже зенитки хлопают, а в небе прожектора рыщут. А они вдвоем мечутся по двору и куда ни ткнутся — всюду недосягаемые кирпичные стены. И не миновать бы им пули или отправки в крематорий, да у самой стены оказалась груда металлолома. Какую-то трубу выдернули и приставили к стене, подперли еще одной железякой. Под пронзительный вой и грохот бомбовых разрывов вскарабкались на гребень ограды и, обдираясь об острые металлические шипы, перемахнули на другую сторону.
Медлить нельзя: в любую минуту их могли хватиться. Преодолев заросший бурьяном пустырь, выбежали на узкоколейку и — откуда только силы взялись! — во весь дух помчались по шпалам. Уже и сил не было бежать, когда свернули на морковное поле, побросали ненавистные номера, все дальше и дальше удалялись от шахты. На пути им попадались небольшие населенные местечки, но из осторожности они обходили их стороной, За ночь они ушли далеко от лагеря. Им казалось, что если небо над головой открыто и дорога не обнесена лагерной проволокой, то, значит, они обрели свободу. Но в те времена вся Германия сплошь была опутана колючей проволокой и представляла собой огромнейший интернациональный концлагерь.
В предрассветной мгле показался лесок на отшибе какого-то селения. Они решили на день укрыться в нем. Заранее договорились, что в случае, если их поймают, говорить, что они из Франции. В сумраке среди раскидистых деревьев разглядели надгробные памятники, изваяния, склепы. Деваться некуда: в арестантской одежде они издали были заметны. Решили спрятаться в зарослях, перевитых плющом, бузиной.
Утром, когда на кладбище появились горожане и военные, чопорная старушка, покончив с молитвой, подняла глаза и увидела, что на нее из кустов кто-то настороженно смотрит.
Изумленная старушка попятилась, а потом, подхватив юбку, пустилась бежать. И трех минут не прошло, ведет, божий одуванчик, двоих.
Подойдя к кустам, один из них, в военном, вынул пистолет.
— Ком, ком! — подзывает.
Приказали поднять руки на затылок и повели в участок.
— Кто такие, откуда?
— Из Франции мы, — сказал Сусанов.
— Разбомбили эшелон, — подтвердил Вася.
— Какой город? Шахта? Лагерь?
— Не понимаем… Не знаем.
Дорога в пять долгих километров, если еще думать, что тебя ведут на расстрел, показалась неимоверно тяжелой. Но вот впереди стали видны бараки, обнесенные колючей проволокой. Широкие ворота — настежь.
Эсэсовцы ходят в одних рубашках: жаркий выдался денек.
Завидев русских военнопленных, оживились:
— О-о! Ком, ком! Давай сюда! Ива-ан!
Привели к умывальнику. Резиновый шланг мокрый, даже отпотел от холодной воды, поблескивает бисеринками на солнце. Немцы велели раздеться донага. Сами взяли метровой длины резиновые шланги, набитые песком и заткнутые пробкой — гумешлауги, — и, направив мощную струю холодной воды, вылетавшую под большим напором из брандспойта, стали избивать. Лупили по спинам, ногам, головам. Особенно усердствовал один, с усиками, плотный, с силуэтом крымского полуострова на рукаве.
«Я защищал, а ты брал! — давил в себе крик Сусанов, стиснув зубы. — Хочешь и здесь добить, негодяй!»
Они упали, катаются по земле. Гитлеровцы гогочут, напором воды не дают подняться. Лупили до тех пор, пока истязаемые не лишились сознания. А когда пришли в себя и кое-как оделись, их втолкнули в цельнометаллический бункер, в котором хранился цемент. Ни сесть, ни лечь в том бункере. Тело от жестоких побоев горело, будто его раскаленными клещами раздирали.
Наутро допрос.
— Отвечайте, из какого лагеря бежали?
Сусанов в ответ свое:
— Эшелон разбомбили. Где? Не знаю.
Его, избитого, окровавленного и вконец обессилевшего, втащили в карцер и бросили на цементный пол.
Медленно возвращалось к нему сознание. Казалось, что он просыпался, но, не в силах преодолеть свинцовую тяжесть в голове и адскую боль во всем теле, снова погружался во мрак.
А когда пришел в себя, мысли обрывками сменяли одна другую: «Конец мне на чужбине… Все во мраке… Я уже сам не сознаю: не то я жив, не то умер. Неужели фашисты доконают меня?»
На седьмые сутки пожилой охранник приказал выходить. Поднялся Сусанов: боль во всем теле, ослаб до невозможности. Но опять — проблеск надежды, подтолкнувший к борьбе за жизнь.
Во дворе Сусанов увидел Васю Фадеева. Стоит шатается, лицо багровое от кровоподтеков. Самый лучший, родной здесь человек.
— Жи-ив?! — вымученно улыбнулся разбитыми губами Николай.
Вася в ответ молча кивнул, улыбаясь провалом беззубого рта.
Их сцепили едиными наручниками и повели. И опять лагерь с особым режимом, опять каторжная работа в подземелье.
На шахте, куда их привели, они узнали, что лагерь этот десять раз уже вымирал. Люди настолько там были истощены, что не помнили ни своих фамилий, ни имен своих жен, матерей и детей…
«Что делать? Где выход?» — спрашивал себя Сусанов, прислушиваясь к бомбежке. В этот момент послышался нарастающий визг, сильно и глухо грохнуло, затряслись стены, посыпались стекла». Багрово дрожащее зарево за окном высветило напряженные лица узников.
На рассвете их выгнали из бараков, построили на плацу. Шахта была разрушена прямым попаданием. Всех погнали на спецработы…
Научно-популярный очерк об основных этапах освоения Сибири и Дальнего Востока.Большое внимание в очерке уделено освещению походов Ивана Москвитина, Василия Пояркова, Семена Дежнева, Ерофея Хабарова, Витуса Беринга, Геннадия Невельского и других русских землепроходцев и моряков.Институт военной истории министерства обороны СССР.Рассчитан на широкий круг читателей.
Наше Отечество пережило четыре Отечественные войны: 1612 г., 1812 г., 1914 г. (так называлась Первая мировая война 1914–1918 гг.) и Великую Отечественную войну 1941–1945 гг.Предлагаемый читателю исторический труд посвящен событиям 1612 года, 400-летие которых отмечается в 2012 году. С 2005 г. в память об этих событиях, сплотивших народ, 4 ноября отмечается как всенародный праздник — День единения России.В книге раскрываются военные аспекты национально-освободительной борьбы нашего народа против польской и шведской интервенции начала XVII в.
Русско-японская война 1904–1905 гг. явилась одним из крупнейших событий всемирной истории — первым жестоким вооруженным столкновением двух держав с участием массовых армий и применением разнообразной сухопутной и морской боевой техники и оружия. Она явилась, по существу, предвестницей двух мировых войн первой половины XX в.: воевали две страны, но в политических и экономических итогах войны были заинтересованы ведущие государства Запада — Великобритания, Германия, США, Франция. Этот геополитический аспект, а также выявленные закономерности влияния новой материальной базы вооруженной борьбы на развитие стратегических и оперативных форм, методов и способов боевых действий по-прежнему обусловливают актуальность исторического исследования Русско-японской войны. На основе исторических документов и материалов авторы раскрывают причины обострения международных противоречий в Дальневосточном регионе на рубеже XIX–XX вв.
В книгу вошли жизнеописание и история обретения мощей святого, молитвы преподобному Сергию Радонежскому и рассказ о Троице-Сергиевой лавре.
Книга о выдающемся датском писателе Хансе Кристиане Андерсене подготовлена издательством в связи с юбилеем — 175-летием со дня рождения Андерсена, исполняющимся в 1980 году. Сочетая точность изложения и живость прозаического произведения, книга Бо Грёнбека подробно знакомит читателя с жизнью писателя, огромным кругом его друзей и почитателей, с его творческим процессом, реакцией критики на его романы, драматургию, повести и сказки, иными словами — со всем тем, что составляло его жизнь, что сделало его одной из выдающихся личностей Европы.
Как это часто бывает с выдающимися людьми, Марко Поло — сын венецианского купца и путешественник, не был замечен современниками. По правде говоря, и мы вряд ли знали бы о нем, если бы не его книга, ставшая одной из самых знаменитых в мире.С тех пор как человечество осознало подвиг Марко, среди ученых разгорелись ожесточенные споры по поводу его личности и произведения. Сомнению подвергается буквально все: название книги, подлинность событий и само авторство.Исследователь Жак Эре представляет нам свою тщательно выверенную концепцию, приводя веские доказательства в защиту своих гипотез.Книга французского ученого имеет счастливое свойство: чем дальше углубляется автор в исторический анализ событий и фактов, тем живее и ближе становится герой — добрый христианин Марко Поло, купец-романтик, страстно влюбленный в мир с его бесконечным разнообразием.Книга вызовет интерес широкого круга читателей.
Гэта кніга складаецца з артыкулаў "нефармальнага" кшталту, якія друкаваліся ў розных сродках масавай інфармацыі. У розны час гэтыя людзі працавалі ў нашай краіне ў якасці замежных дыпламатаў. Лёсы іх склаліся па-рознаму. Нехта працуе ў іншых дзяржавах. Нехта ўжо выйшаў на пенсію. Нехта вярнуўся ў Беларусь у новай якасці. Аднак усіх яднае адно — гэта сапраўдныя сябры Беларусі. На момант размовы з імі не ўсе ведалі беларускую мову дасканала і саромеліся на ёй размаўляць, таму пераважная большасць артыкулаў напісана на рускай мове, аднак тэндэнцыя вывучаць мову той краіны, у якой яны працуюць, не толькі дамінавала, але і стала абавязковым складнікам прафесійнага жыцця замежных дыпламатаў.
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.
Предисловие к роману Всеволода Вячеславовича Иванова «Похождения факира».