Пока ты молод - [38]
— У тебя, может быть, и книжка моя еще хранится где-нибудь в анналах твоего старообрядческого кабинета?
— Конечно, хранится, — ответил Анатолий, не улавливающий насмешки брата.
— Любопытно. Ты знаешь, Толя, я ведь ничего уже не помню из нее. Покажи. Хочется посмотреть на себя, не высушенного годами. Да… «Были когда-то и мы рысаками…» — Ему хотелось хоть чем-нибудь заполнить время, лишь бы отвлечь от неумолимо надвигающегося главного разговора. Книжка была удачной находкой для этого, но случайно упомянутые апухтинские рысаки все разрушили. Брат поймал его на слове.
— Так ты, Витя, насколько я понял тебя, бросил литературу?
«Сейчас спросит, чем занимался, занимаюсь, — промелькнуло в голове Олишева. — Болтлив ты, Виктор, становишься. Что это? Старость или дурман возвращения на землю прародителей?»
— К счастью, с этим покончено, профессор. — И он в упор посмотрел на брата. «Оттягивать разговор уже невозможно. Потому начну первым. Первым легче побеждать. Как в драке. Слабый, но уверенный на минуту в себе первый бьет колеблющегося сильного и получает, как правило, нужные очки, которые могут оказаться решающими».
— Я хочу ответить тебе, Толя, на все не заданные тобой вопросы. Но перед этим давай проверим на себе мудрость только что процитированных тобой стихов Хайяма.
Анатолий послушно наполнил тонкие миниатюрные рюмочки рыжим коньяком. Выпили за встречу, вторую рюмку — за Россию и приступили к закуске.
Затем перешли в кабинет. Младший сел в кресло за письменным столом, старший — на тахту, прислонившись спиной к стене. Не спеша закурили.
— Толя, — вдруг мягко произнес Олишев-старший и немного помолчал. — Мы вот с тобой сейчас пили за Россию, пили вместе, но, хотели мы того или не хотели, имя это у нас прозвучало по-разному. Иначе и не могло быть, потому что мы с тобой разные люди.
Вздрогнув, Анатолий резко поднял голову, испуганно посмотрел на брата и тут же снова опустил ее.
— Да, разные люди, Толя. Нас объединяет одна и та же фамилия, но и она, мне кажется, по-разному звучит для каждого из нас. Ты этого не мог знать, так как ничего не знал о моей жизни. Но я ведь знал о тебе. Читал книги, статьи. Знал не только, как ты живешь, но и где живешь, потому и пришел к тебе без путеводителя. Мне не хотелось и не хочется тебя расстраивать, но… Понимаешь, скоро падет Москва. Я долго думал о тебе…
Страшная догадка как будто обожгла душу и мозг Анатолия.
— Не надо дальше, — умоляюще прошептал он, — я приблизительно представляю твою жизнь… И не удивляюсь, ибо жизнь эта началась очень давно, с детства. Да, с детства, и ты, пожалуйста, не перебивай меня. Я моложе тебя на четыре года, но хорошо помню, как ты становился поэтом. Я ведь знаю, что ты принуждал себя к этому.
Анатолий умолк, встал из-за стола и, не глядя на брата, торопливо заходил по кабинету. Когда он направился к окну, Олишев-старший поднялся с тахты и стал на середине прямой, по которой двигался профессор. Тот резко обернулся, сделал два шага вперед и остановился.
— Недостает только секунданта, — попробовал пошутить старший.
Ни одна складка не шевельнулась на бледном лице профессора.
«Наш род дает себя знать, — думал Виктор, — гордый и принципиальный, как большинство Олишевых. И вряд ли удастся мне хоть в чем-нибудь убедить его. Но попытаться надо».
— Зачем вспоминать древность, Толя? Мало ли что случается с нами в детстве.
Профессор был готов к такому ответу. Надвигаясь на брата, он снова заговорил, но теперь с еще большей запальчивостью.
— Хорошо было бы, Виктор, если бы это только случалось, а не врастало в характер человека, как это произошло с тобой. И детство здесь ни при чем, потому что я опять же помню, как взрослый подпоручик финляндского полка Виктор Святославович Олишев, захлебываясь, читал на вечерах свой человеконенавистнический «Гимн воину»:
Забыл, как там дальше у тебя было, знаю только, что часто упоминалось слово «кровь». Головокружительная пляска крови…
Виктор натянуто улыбнулся. Он чувствовал, что его хладнокровию, выработанному в нем годами, приходит конец.
— Дорогой профессор, — в его голосе уже сквозило раздражение, — забывая строки моих стихов, ты забываешь и то, что подпоручику финляндского полка в то время шел всего лишь двадцатый год. К тому же поколение требовало таких стихов…
— Чтоб потом эти стихи помогали этому же поколению в подавляющей массе своей превращаться в садистов…
— Которые могут, между прочим, при известных обстоятельствах спасти жизнь некоторым заблудшим своим овцам из ученого мира и создать им условия для научной работы, если, конечно, эти овцы будут благоразумными, — задыхаясь, прошипел Виктор, задетый за живое последними словами брата.
— Ну, так бы ты и сказал сразу, напиши, мол, дорогой братец, покаянное письмо, а я передам его кому следует. Зачем же было столько времени воду в ступе толочь? Я вообще не понимаю, откуда у тебя эта дипломатия. Ведь прусские солдафоны всегда ходят коротким и прямым путем, — одним дыханием выпалил профессор.
«Он может выдать меня, — промелькнуло в голове Виктора. — Не стрелять же мне в него». И помимо воли начал пятиться от наступающего брата. Но вдруг он опомнился и, чуть подавшись вперед корпусом, остановился, собираясь с силами.
Владимира Войновича, как автора, не надо представлять. Кто не читал — сам виноват. А что такое сказки, знает каждый ребенок! Хотя эти сказки следует все-таки сначала прочитать: слишком не реальные, слишком грустные, слишком на смех.
Повести, составляющие эту книгу, связаны единым сюжетом. Они рассказывают о жизни, быте, отношениях людей, строящих порт на Камчатке. Здесь — люди старшего поколения, местные жители, и большая группа молодежи, приехавшей с материка. Все они искренне стремятся принести пользу строительству, но присущие им разные характеры ведут к противоречиям и столкновениям. Последние особенно остро проявляются во взаимоотношениях начальника порта Булатова, человека с властным характером, «хозяина», и молодой коммунистки, инженера-экономиста Галины Певчей, от имени которой ведется повествование.
Зафесов Геннадий Рамазанович родился в 1936 году в ауле Кошехабль Кошехабльского района Адыгейской автономной области. Окончил юридический факультет МГУ. Работал по специальности. Был на комсомольской работе. Учился в аспирантуре Института мировой экономики и международных отношений АН СССР. Кандидат экономических наук В 1965 году пришел в «Правду». С 1968 по 1976 год был собственным корреспондентом в Республике Куба и странах Центральной Америки. С 1978 по 1986 год — собственный корреспондент «Правды» в Италии.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.