Пока телефон не зазвонил - [11]

«Обаньки. А мы, оказывается, быстро учимся. Или промашка с оговоркой, действительно, лишь единичный случай».

— Ну хорошо, — пошел на попятный сыщик. — Оставим мотивы твоей начальницы за скобками. Но как ты думаешь, если бы Евгения Сергеевна не узнала о маньяке, она б могла заподозрить кого-то из… ну я не знаю, односельчан, соседей? Почему она так настаивала на моем приезде? Маньяк орудует на большой территории, моя помощь выглядит, как бы… капризом. Взбалмошностью.

— Вы хотите знать, не подозревает ли Евгения Сергеевна кого-то конкретного?

— Ну да.

— Чужая душа потемки, — снова увильнул Владик.

— Но у тебя не создалось впечатления, что тревоги связаны с чем-то конкретным?

— Зачем вы спрашиваете? — Иванцов вытянул шею, старательно отвлекся на путевую развязку.

— У нас есть время. Я хочу узнать твое мнение, поскольку ты лучше знаешь обстановку и свою наставницу. Или… у тебя нет собственного мнения?

Влад был слишком умен, чтобы попасться на простейшую поживку, рассчитанную на честолюбие и амбициозность потенциального политика. Покачивая головой, он изобразил лицом «грубовато действуете, господин майор», но все-таки ответил:

— Евгения Сергеевна никогда и ничего не делать просто так. По взбалмошности. — Последнее слово парень выделил.

«Туше, — подумал сыщик. — Кажется, мне только что продемонстрировала: промашки всякие бывают, но за наставницу — в огонь и в воду. И намекнули на приверженность к шаблонным подходам».

Ситуация начинала забавлять майора. Влад, вначале показавшийся ненатуральным и киношно-голливудским, довольно быстро превратился в русскую матрешку. В лакированный сюрприз с начинками.

— Влад, я читал ваши свидетельские показания о вечере, когда Ларису в последний раз видели живой. Там не упоминалось, почему вы тогда оказались дома у Львовых. Дума на каникулах…

— …я должен отираться на курортах, — закончил предложение помощник. — Пить шампанское на яхтах. Так?

«Меня, что… второй раз за тридцать секунд на штампах подловили?! — изумился следователь. — Теряю я сноровку, ох, теряю… Прав Николаевич, без дела человек тупеет».

— Семья Евгении Сергеевны за день до этого вернулась из Испании, — объяснял Влад. — Меня пригласили на барбекю, а заодно я привез кое-какие бумаги на подпись.

— Вы часто остаетесь ночевать у Львовых?

— В тот день я выпил.

Коротко. Доходчиво. Без ненужных пошлых разъяснений. Помощник депутата не садится выпившим за руль, не подставляет патронессу и папашу, не козыряет «корочкой» перед гаишниками.

Со всех сторон положительный персонаж!

Если б не промашка с Водяным. Едва дело перестало касаться маньяка как оплошности, Влад перестал изображать раскаявшегося пустомелю и лакированная матрешка — захлопнулась, закрылась напрочь. Потенциальный слуга народа снова стал тем, кем по сути и являлся — знающим себе цену, отлично образованным молодым человеком. С хорошим светлым будущим и такими же мозгами, позволяющими верно и быстро реагировать.

«Но почему ж он все-таки совершил такую глупость? Влад должен понимать, что сильно подпакостил отцу… Но после сделанного, выбирая между ним и начальницей, поставил на последнюю? А папе ничего не оставалось делать, как только помогать «львице» нажимать на рычаги? Постарался приготовить из лимона лимонад, раз уж так неловко получилось?»

— А расскажи-ка мне, Влад, все что знаешь об Игнатово, — усаживаясь поудобней и перемещая чуть ниже ремень безопасности, предложил майор. — Что за народ там обитает?

— Изволь. — Владислав легко принял подачу для перехода на «ты» и беседа пошла живее, поскольку речь перестала касаться непосредственно семьи начальницы.

Пятидесятикилометровый отрезок от МКДа до поворота на Игнатово за разговорами пролетел незаметно. Влад был превосходным рассказчиком, он многое подмечал и умел это преподнести, когда нужно с юмором, когда нужно с достоверностью, опираясь не на личные ощущения, а на какие-то факты и людей, знающих более него.

Стас понимал, что вызывании приязни — природный дар Владислава Игнатова, но ничего не мог поделать — поддавался, забывая о том, что на «подарки от родителей», пока особенно не подтвержденные заслугами, не стоит обращать внимания.

Подружиться с ним Гущин не смог бы никогда. Но, по-правде говоря, дело было вовсе не в личности обаяшки Владика. Просто у майора, когда при нем произносили фразу «молодой человек» с прибавкой «ловкий», «приятный» или «милый», во рту невольно появлялся тошнотворно сладкий привкус.

Но это и есть дело вкуса. Когда-то мама сказала Стасу, поморщившемуся при упоминании «приличного молодого человека из хорошей семьи»:

— Завидуй незаметно, сын.

Игнатово встретило «Ленд Крузер» процессией. По обочине дороге шел щуплый кривоногий мужичок в трениках, майке-«алкоголичке» и шлепанцах, он катил перед собой садовую тележку, в которой, предъявляя небу могучее, оплывающее по бокам пузо, пребывал в анабиозе субъект, еще более примечательный. Одетый примерно по такой же моде за минусом шлепанцев, субъект очнулся, обратил небритое лицо к подъезжающей «Тойоте» и сделал неприличный жест, ударив кулаком по согнутому локтю.

Джип еще и мимо не проехал, а абориген уже опять ушел в нирвану. Откинул голову назад и отключился.