Пока течет река - [132]

Но спустя еще пару часов Анна была найдена живой, причем довольно далеко от дома – дальше, чем она смогла бы уйти без посторонней помощи. У нее был сильнейший жар. Никакие лекарства не могли помочь в этом случае, и несколькими днями позже она скончалась.

Мешок также был найден. В нем оказался мертвый поросенок.

А вот Лили найти не удалось. Ее мать никогда уже не оправилась от этого удара и умерла через несколько лет. Ее отчим кончил свои дни на виселице за преступления, не связанные с этой историей. Что до ее сводного брата, то он с юных лет пошел по кривой дорожке: подвизался то здесь, то там, нигде подолгу не задерживаясь, а в последние годы о нем не было никаких вестей.

– Вы ни в чем не виноваты, – попытался успокоить ее пастор.

Рита обняла ее за плечи.

– Ваш сводный брат обманывал вас просто потому, что он по натуре человек подлый и завистливый. Он знал, что вы невиновны, но все это время заставлял вас мучиться раскаянием. Вы не бросали в реку свою сестру.

– Но тогда чего хотела Анна, когда она приходила ко мне из реки?

– Это была не Анна, – сказал пастор. – Анна давно мертва. Она покоится с миром и не держит на вас зла.

– В Лачуге Корзинщика вам привиделись кошмары, – добавила Рита, – а в «Лебеде» вчера была просто иллюзия. Дым и зеркала.

– Ваш сводный брат умер – утонул в реке – и больше не сможет вас запугивать, – говорил пастор. – Вы можете свободно распоряжаться своими деньгами, можете покинуть лачугу и переселиться сюда, в этот дом.

Однако Лили знала о реках больше, чем эти люди; она знала, что с утопленниками все далеко не так просто, как думает большинство. Утонувший Виктор пугал ее ничуть не меньше, чем живой, – по сути, мертвым он был даже еще страшнее. Она знала, что Вик будет злиться на нее за то, что она его выдала; и потому не стоит еще сильнее раздражать его, покидая место, в котором он всегда сможет ее отыскать. Достаточно было вспомнить, что случилось с мистером Уайтом, к которому она сбежала. Его нашли забитым до смерти, а побои, которые тогда же нанес ей Виктор… удивительно, как она вообще смогла выжить после такого? Нет, злить Виктора она не осмеливалась.

– Лучше я останусь в лачуге, – сказала она.

Священник пытался ее переубедить, и Рита пыталась ее переубедить, но, при всей ее кротости, Лили упрямо стояла на своем.

Когда Армстронг приехал забирать Мод из Лачуги Корзинщика, выяснилось, что она скоро должна опороситься.

И он предпочел не перевозить ее в таком состоянии, удостоверившись, что ей обеспечен хороший уход.

– Не могли бы вы позаботиться о ней, пока не родятся поросята, миссис Уайт?

– Я-то не возражаю, а вот как насчет самой Мод? Она не прочь остаться?

Мод была не прочь; на том и порешили.

– А когда приеду забирать ее домой, я оставлю вам взамен одну из ее дочек.

Часть 5

Нож

Куры тревожно кудахтали, кошка уклонилась от попытки ее погладить и шмыгнула прочь, прижимаясь к стене, а немигающие глаза свиней говорили о том, что здесь произошло нечто воистину страшное. Армстронг нахмурился. Что бы это значило? Он отлучился всего-то на пару часов: осматривал предлагаемый на продажу скот.

Из дома выбежала средняя дочь и так крепко обхватила его руками, что последние сомнения исчезли – дело было плохо. Она так задыхалась, что не смогла произнести ни слова.

– Робин? – спросил он.

Она кивнула.

– Где твоя мама?

Она указала в сторону кухни.

Там царил беспорядок. Забытый суп булькал в кастрюле; раскатанное тесто для пирога так и осталось лежать на доске. Бесс стояла перед креслом-качалкой, схватившись за подлокотники – в защитной позе, с ожесточенным лицом. А в кресле сидела их старшая дочь, Сьюзен, съежившаяся и бледная. Ее руки были как-то неловко скрещены на груди, ладони прижаты к шее. Трое младших детей стояли вокруг своей сестры, теребя ее юбку.

Когда он вошел, Бесс с облегчением разжала руки, выразительным взглядом и жестом предупредив мужа о молчании.

– Вот, – обратилась она к малышам, – отнесите это свиньям.

Смахнув картофельные очистки со стола в большую миску, она протянула ее самому старшему из троицы; дети напоследок утешающе погладили колени сестры и отправились выполнять задание.

– Что ему было нужно? – спросил Армстронг, как только закрылась дверь.

– Как обычно.

– Сколько на сей раз?

Она назвала сумму, и на лице Роберта появились жесткие складки. Это намного превосходило прежние запросы Робина.

– В какую аферу он впутался, если просит столько денег?

Она устало махнула рукой:

– Ты же его знаешь. Одна ложь за другой. Якобы очень выгодное вложение, такое бывает раз в жизни, деньги надо внести до конца недели… Меня этой болтовней не обманешь, и ему это известно. Все его льстивые подходы и хитрости давным-давно на меня не действуют. – Она сдвинула брови. – А сегодняшний Робин не убедил бы никого – и уж точно не меня. Он был в страшной спешке, бормотал скороговоркой. Не мог усидеть на месте – так ему хотелось поскорее заполучить эти деньги и исчезнуть отсюда. Нервничал, то и дело подходил к окну. Хотел послать к воротам своего брата, чтобы тот предупредил его, если кто-нибудь покажется, но я ему этого не позволила. А потом отбросил уловки и сорвался на крик: «Просто дай мне денег! Без пустой болтовни! Деньги – или мне конец!» Стучал кулаками по столу, кричал, что это мы во всем виноваты и что, если бы мы не вернули девочку Воганам, он не оказался бы загнанным в угол. И голос дрожал совсем непритворно. Он и впрямь очень сильно чего-то боится. «Что ж тебя до такого довело?» – спросила я, и он сказал, что его кто-то преследует. И этот человек не остановится ни перед чем, чтобы добиться своего.