Пока страсть спит - [45]

Ее расстроило вовсе не то, что человек бесследно исчез, — она сумела овладеть чувствами уже через несколько секунд. Она спрашивала себя: "Сколько еще ты будешь вздрагивать при виде похожего на него человека? Мало ли кто это был. — Но ее ум хитрил и подсказывал:

— Кто бы это ни был, но ты ведь сразу вспомнила о Рафаэле".

Вот от этого Бет и пришла в замешательство. Она протестовала против своего непокорного сердца, которое готово было выпрыгнуть из груди только от того, что вдали прошел смуглый мужчина, похожий на Рафаэля.

Вполуха слушая разглагольствования Натана, она не отводила взгляд от того места, где исчез незнакомец. Ей и вправду хотелось понять, почему ее так трогают воспоминания о событиях, которые уже казались ей абсолютно нереальными и давно забытыми. Ведь их отношения с Натаном давно стабилизировались, и каждый знал, чего ему ждать от жизни. И, пожалуй, впервые с того момента, как она решила, что остается с Натаном, несмотря на его странности и импотенцию, Бет задумалась, как ей жить дальше. Ей казалось теперь, что она обманула себя и Натана. Это по ее вине оба они оказались обманутыми в своих ожиданиях. И Бет, несмотря на бурю, разразившуюся в ее душе, продолжала с улыбкой слушать причитания мужа.

Никто не смог бы определить, почему Бет боится этого города, точнее того, что здесь могло бы произойти. За все время достаточно долгого путешествия нервы ее не были так напряжены.

Натану город не нравился, и это можно было понять. Бет и он жили здесь в условиях, весьма далеких от тех, к которым привыкли. Они были на границе, и она старалась внушить себе, что минимальный уровень комфорта и так уже был здесь подарком судьбы. В этой дыре даже Бриарвуд с его прохладными ухоженными зелеными садами, роскошными приемами по вечерам казался не просто далекой заграницей, а иной планетой в сравнении к этим расползающимся без какого-либо плана, перенаселенным, грубо сколоченным городом.

И тем не менее Бет старалась радоваться, хотя Натан действовал ей на нервы, без конца жалуясь на жизнь и обстоятельства. Как ни странно, но ей было невдомек, что одна из причин его плохого настроения — Себастиан.

В конце концов Натан допек Бет, и ее настроение упало ниже допустимой отметки. Оба сопровождавшие ее джентльмена заметили это, но каждый истолковал этот факт по-своему. Натан оказался ближе к истине — он понял, что его неприятие существующего положения отравляет Бет радость познания нового мира. Чувствуя угрызения совести за небольшое приключение с Реджинальдом Перси, он постучал в ее дверь, полный раскаяния.

В первый момент ей не хотелось впускать его, потом она решила, что настал момент открыто обсудить создавшуюся ситуацию и сделать выводы.

— Войдите, — негромко сказала она.

Натан не дал ей открыть рта. Быстрыми шагами он приблизился к ней, схватил ее руку и ласково поцеловал.

— Моя дорогая, — произнес он голосом, полным искреннего раскаяния, при этом его серые глаза молили о пощаде, — я разговаривал с тобой как мужлан. Я понимаю, как много значит для тебя эта поездка. Догадываюсь, что без меня тебе было бы намного проще — за все это я и чувствую свою вину. Мне даже неудобно просить тебя о прощении, но я все же делаю это. Ради всего святого, прости меня! Я искренне постараюсь быть покладистым и помалкивать, чтобы не огорчать тебя своими разглагольствованиями. С покорным видом он добавил:

— Поверь мне, что единственная причина, по которой я последовал за тобой, было желание гарантировать безопасность твоего путешествия. И вот, как ни странно, именно я оказался тем, кто тебе отравляет жизнь. Поверь мне, я этого не хотел и с сегодняшнего дня постараюсь сделать все, чтобы мы вспоминали этот отрезок нашей жизни как что-то прекрасное, с радостью и удовлетворением.

Настроение Бет немедленно поправилось. Она знала, что Натану было трудно принять условия игры в столь сложном путешествии, которое выбило его из привычной колеи, но она также знала, что основой их странной семейной жизни было его искреннее стремление немедленно воплотить в жизнь любое ее желание и прихоть. Она знала, что он не умел лицемерить и всегда выполнял то, что обещал. Она знала, что если он сказал, то никто уже больше не увидит уныния на его лице.

Она верила, что теперь он поможет ей преодолевать все трудности вовсе не простого путешествия, поддержит ее и даст возможность получать только радостные ощущения в ближайшие недели.

Поняв это, Бет жизнерадостно засмеялась:

— Натан, ты до этого часа вел себя очень плохо. Но теперь я страшно рада, что мы объяснились.

Все еще с покорным выражением лица он пробормотал:

— Ты слишком добра ко мне, Бет. Зачем же ты столько терпела и не выложила мне все претензии раньше, да и сделать это надо было пожестче. Я бы сразу стал вести себя лучше и перестал бы отравлять тебе жизнь. Впредь не позволяй мне делать этого.

Бет послала ему какую-то неопределенную улыбку, потом подошла к нему и поцеловала в щеку:

— Ладно, ладно. Ты теперь в долгу передо мною. Значит, когда мне понадобится индульгенция, я скажу тебе об этом.

Не удержавшись, она поддразнила его: