Пока огонь не поглотит меня - [14]

– Тогда зачем ты? Только красивая картинка, которой можно причинять боль и демонстрировать её окружающим, играя в идеальную семью? – Удивляется моим словам Рейчел.

– Картинки обычно безмолвны, вот и я такая же. Во мне ничто не вызывает возбуждения, кроме денег. А сейчас даже они потеряли свой блеск. Наш заказ несут, – указываю на официанта и с радостью завершаю тему, которую ни с кем и никогда не обсуждала. Для меня мужчин не существует. Я и не хочу узнать, что такое секс на самом деле. Он ужасен для меня, я боюсь его. Ненавижу, когда Филипп ко мне прикасается. Ненавижу его губы и его пыхтение. Ненавижу. Вряд ли что-то изменит моё мнение, потому что у меня больше нет ничего, что я бы отдала взамен чувственности этого мира.

Мы обедаем в молчании, и так хочется ещё бокальчик вина. Один. Спасительный. Но остаётся только натянуто улыбаться сестре, рассказывающей о своём новом ухажёре, пока я расплачиваюсь за обед, и мы выходим из бистро, направляясь к дороге. Наотрез отказываюсь вновь ехать в автобусе, поэтому Рейчел ведёт меня к ближайшему банку, чтобы снять наличные. Да, ей не нравится это, но другого пока я не представляю. Мы возвращаемся домой в напряжённой атмосфере.

– Я приму ванну, у меня коленки замёрзли, – произношу я, направляясь в спальню.

– Коленки могут мёрзнуть? – Удивляется Рейчел, поддаваясь на провокацию выудить из неё хотя бы слово. От этого я улыбаюсь.

– И не только коленки. Ты тоже познакомься с пузырьками, и мы начнём тебя подготавливать, – оборачиваюсь к ней и подмигиваю.

– Только ты забыла, что ванны у меня нет, только душ, – хмыкает сестра.

– Я умею устраивать заплыв даже в раковине, – от моей фразы она смеётся, и я скрываюсь в комнате.

Закрываю за собой дверь и бросаю пакеты на кровать. Нет, мне не нужен душ или же хоть что-то из этого. Мне ничего не нужно, потому что нет ни одного желания внутри. Странно, наверное, для многих – не хотеть ничего, совсем ничего, потому что нет целей, нет смысла, пустота одна. Но я всё же, направляюсь в душевую кабинку и встаю под горячие капли, согревающие хотя бы тело.

Порой всегда приходит время задуматься над предназначением каждого человека. Но его нет. Что бы ни говорили, описывая судьбу, словно нечто невероятное, это ложь, чтобы у людей было желание искать этот смысл. Нет, ничего нет. Мы всего лишь гадкие создания, умеющие только врать и изучать роли, которые завтра нам помогут добиться цели, и она обычно бывает материальной. А ценности, вроде доброты, любви и отзывчивости – редкость, да и она уже практически вымерла. Циничный мир. Циничные мысли. Циничные сердца. Уродливая сказка с самым логическим завершением – смертью. Циничный вывод. Ничего нового для меня.

– Всё, я готова заняться тобой, – собирая мокрые тёмные волосы на макушке, направляюсь на кухню, откуда доносится приятный аромат корицы. Значит, сестра там.

– Я подумала и решила, что не хочу быть куклой. Я ведь должна Брэду нравиться такой, какая есть. Поэтому отдыхай. Чай? – С улыбкой Рейчел оборачивается ко мне, и я киваю.

– Отговорка женщин, которые не хотят работать над собой, – хмыкаю я и сажусь на стул.

– С чего ты решила? У меня прекрасная фигура для тридцати лет, и я ещё ни разу не прибегла к ботоксу, – возмущается она.

– Рейчел, мужчины сначала хотят тебя, а только потом у них появляется мысль узнать, что в тебе что-то честь ещё, кроме сисек и задницы. У них плоское мышление, и не уверяй меня, что они влюбляются в богатую душу и открытое сердце моментально. Ложь. Они не видят ничего, кроме внешности. Это первое, что их цепляет. Они желают трахнуть, и это решает будущее отношений, если они, вообще, у него на уме.

– Но это наше второе свидание, и мы только целовались. Не все мужчины такие, как Филипп, не всем нужна только красивая картинка, – она ставит передо мной кружку, а затем охает, когда понимает, что своими словами по идее оскорбила меня.

– Не нужно, ты права, – останавливаю её извинения и согреваю руки о керамическую кружку. – Вот тебе и правда, сестрёнка. Мужчины сначала выбирают картинку, всегда картинку, а только потом решают, что с ней делать.

– То есть, у женщин нет права голоса? Да сейчас равноправие к твоему сведению, – она указывает пальцем в воздухе.

– Ложь. Никогда женщина не будет править миром, потому что этого слишком боятся мужчины. Женщина хитрее, и когда поймёт, что без мужчин намного проще, то истребит их. Да, многое сейчас позволено женщинам, но полноценной власти у них никогда не будет. Всегда мужчина решает первым.

– У женщин власти намного больше, чем ты думаешь, Санта. Это в твоём мире мужчины правят, потому что у них есть деньги. А девушки, вроде тебя, зависят от них. Но в обычном мире, вроде моего, только женщина решает, с кем будет спать и кого впустит в свою жизнь. Меньшего я не хочу. И мне так жаль, что на твоём пути встретился именно тот мужчина, который подавил в тебе женскую силу.

– А нужна ли эта сила, вообще, Рейчел? Зачем? Какой смысл?

– Чтобы не остаться с голой задницей, – пожимает плечами она.

– Голая задница может привлечь ещё кого-то, так не считаешь? И, возможно, именно голая задница и есть сила?