Пока не выпал дождь - [63]
В Альберте я гостила у моей сводной сестры Элис. В детстве я мало обращала на нее внимания — разница в возрасте казалась слишком большой, — но теперь я обнаружила, каким добрым и хорошим человеком она стала. И разумеется, смерть нашей матери сблизила нас. Словом, Элис уговорила меня остаться в Канаде. Я нашла жилье, работу на неполный день и в итоге задержалась там на четырнадцать лет. После смерти мамы мой отчим Чарльз больше не женился, и к концу жизни потребовалось за ним присматривать, так что ему, по крайней мере, я смогла стать необходимой. Чарльз умер в прошлом году, и я вернулась в Англию. В Канаде мне уже было нечего делать. К тому же я немного тосковала по дому, хотя дома у меня здесь, собственно, и нет.
Вы, наверное, недоумеваете: а как же Имоджин? К несчастью, тут мне Вас нечем обрадовать. Когда я наконец собралась с духом и написала ее родителям, меня ждало трагическое известие: они ответили, что Имоджин погибла. И не как-нибудь, но в дорожном происшествии. Случилось это на школьных каникулах, когда она с младшими братьями гуляла в парке. Ирландского терьера они тоже взяли с собой. И вдруг пес залаял и выбежал на проезжую часть, чего раньше с ним никогда не бывало. Имоджин услыхала лай и бросилась за псом. Она страшно рисковала, но вряд ли в тот момент думала об опасности. Пес умудрился ловко проскочить между автомобилями, добравшись целым и невредимым до другой стороны дороги. А Имоджин сбила машина. Шансов спасти ее не было. Смерть наступила мгновенно. Говорят, она даже ничего не почувствовала. Произошло это за неделю до ее семнадцатого дня рождения и почти через полгода после нашей встречи в Торонто. 16 апреля 1992 года. В этот день умерла моя дочь.
Где искать утешение, когда такое происходит в твоей жизни? Очень долго я не верила, что ее больше нет, пыталась…
Не дочитав письма, Джилл откинулась на спинку стула. Последняя страница легла на стол, выскользнув из ее онемевших пальцев.
С минуту Джилл тупо смотрела прямо перед собой; думать она не могла, придавленная тяжестью внезапно обрушившейся на нее печали.
Затем в голове замелькали образы, с бешеной скоростью сменяя друг друга.
Пес, сбежавший ни с того ни с сего. Сначала Беатрикс бросается в погоню, потом Имоджин…
Овернь. Умирающая Розамонд верит, что она опять попала туда. Джилл приезжает в Овернь в отпуск с мужем, а потом едет одна по пустынной дороге. Черный дрозд врезается в ветровое стекло, жуткое предчувствие смерти…
Когда это было? В 1992-м? В апреле? Джилл ехала по дороге во второй половине дня, ближе к вечеру. Имоджин погибла утром. Торонто-Франция… Какова разница во времени?
Выходит, это не было случайностью. Нет, все связано, переплетено, все складывается в некий узор…
Зазвонил телефон, Джилл вздрогнула и вскочила. На дисплее высветился номер — Элизабет. Джилл рывком сняла трубку с базы, укрепленной на стене.
— Привет, радость моя. У тебя все в порядке?
— Да, мама. Все нормально. Я только хотела узнать, звонила ли Кэтрин.
— Кэтрин? Нет. А что такое?
— О, да ты не в курсе. (Пауза.) Даниэль бросил ее.
— Да ну!
— Объявил вчера вечером, что между ними все кончено.
— Бедная Кэтрин.
— Она пришла ко мне вчера часов в десять и рыдала не переставая. Я оставила ее ночевать. Но сейчас она уже вернулась к себе и собиралась тебе позвонить… Мам, ты меня слушаешь?
— Да-да.
— А с тобой все в порядке?
— Да. Только… У меня тоже есть новости.
— Какие еще новости?
— Все хорошо, детка, честное слово. Я перезвоню тебе позже, ладно? Примерно через полчаса. А сейчас нам лучше прерваться. Возможно, твоя сестра как раз в этот момент набирает мой номер.
Джилл повесила трубку. Она стояла посреди кухни, испытывая легкое головокружение, и напряженно думала. Лоскутное одеяло, сшитое из… совпадений? Жаль, что она не может отступить на шаг, чтобы увидеть узор целиком. Но и то, что ей удалось различить, постепенно меркло и таяло. А из далекого Лондона ей уже передавалось ощущение утраты и покинутости, переживаемое Кэтрин, оно проникало в материнское сердце, смешиваясь с гневом и состраданием. Этот гад Даниэль… Она знала, она всегда знала, что он за птица…
Нет, так не пойдет… Нельзя позволить настоящему выпихнуть прошлое. Только не сейчас. Узор существует, надо лишь его обнаружить. Она уверена, что стоит на пороге чего-то необычайно ценного, может быть, какого-то высшего откровения. Во всем, что произошло, был смысл…
Опять телефон. На этот раз на дисплее номер Кэтрин. Трубку Джилл взяла не сразу, но спустя несколько секунд, и в это растянувшееся мгновение она почувствовала, как обещанное откровение съеживается, истончаясь, и уже никакими силами его не удержать, оно сыплется, как труха сквозь пальцы. Но еще прежде, чем в трубке раздался запинающийся голос дочери, Джилл с горечью осознала: она заблуждалась, не могло быть никакого узора, и смысла тоже. Все это сгинуло, потому что никогда и не существовало. Да и откуда такому узору взяться? Из чего она столь отчаянно надеялась его сложить? Всего лишь из мечты, фантазии, прихоти воображения — из капель дождя, который так и не выпал.
Максвелл Сим — классический неудачник. Брак распался, работа не в радость, и вот он уже полгода пребывает в клинической депрессии. Максвелл Сим — никому не нужный, выброшенный из жизни изгой, — тот, кем все мы боимся стать. У него нет друзей (если, конечно, не считать 70 «френдов» из «Фейсбука»), ему не с кем поговорить, и каждый контакт с живым человеком для него глобальное событие, которое он может и не пережить. Случайная встреча в аэропорту со странной девушкой запускает в голове Максвелла цепную реакцию признаний и воспоминаний, которые приведут его к фантастическому финалу.
Эпоха семидесятых, Британия. Безвкусный английский фаст-фуд и уродливая школьная форма; комичные рок-музыканты и гнилые политики; припудренный лицемерием расизм и ощущение перемен — вот портрет того времени, ирреального, трагичного и немного нелепого. На эти годы пришлось взросление Бена и его друзей — героев нового романа современного английского классика Джонатана Коу. Не исключено, что будущие поколения будут представлять себе Англию конца двадцатого века именно по роману Джонатана Коу. Но Коу — отнюдь не документалист, он выдумщик и виртуоз сюжета.
`Дом сна` – ироничный и виртуозно написанный роман о любви, одиночестве, утрате и безумии.У героев Коу запутанные отношения со сном – они спят слишком мало, слишком много, не спят вовсе, видят странные сны, не видят снов никогда... Двенадцать лет назад нарколептичка Сара, кинофанат Терри, маниакальный Грегори и романтик Роберт жили в мрачном особняке Эшдаун, где теперь располагается клиника по лечению нарушений сна. Жизнь разбросала их в разные стороны, но они по-прежнему связаны прочными нитями бессонницы и снов.
Джонатан Коу давно уже входит в число самых интересных авторов современной Британии. Он мастерски делает то, что мало кому удается, — с любовью высаживает идеи и чувства в почву удивительно плодородного сюжета.Майклу, очень одинокому и не очень удачливому писателю, предлагают написать хронику одного из самых респектабельных семейств Британии, члены которого сплошь столпы общества. Майкл соглашается, заинтригованный не столько внушительным вознаграждением, сколько самим семейством Уиншоу, которое запустило свои щупальца буквально во все сферы.
Есть ли у человека выбор или все за него решает судьба? Один из самых интересных британских писателей, Джонатан Коу, задается этим извечным вопросом в своем первом романе «Случайная женщина», с иронией и чуть насмешливо исследуя взаимоотношения случайного и закономерного в нашей жизни.Казалось бы, автору известно все о героине — начиная с ее друзей и недругов и кончая мельчайшими движениями души и затаенными желаниями. И тем не менее «типичная» Мария, женщина, каких много, — непостижимая загадка, как для автора, так и для читателя.
«Круг замкнулся», вторая часть знаменитой дилогии Джонатана Коу, продолжает историю, начатую в «Клубе Ракалий». Прошло двадцать с лишним лет, на дворе нулевые годы, и бывшие школьники озабочены совсем другими проблемами. Теперь они гораздо лучше одеваются, слушают более сложную музыку, и морщины для них давно актуальнее прыщей, но их беспокойство о том, что творится в мире, и о собственном месте в нем никуда не делось. У них по-прежнему нет ответов на многие вопросы. Но если «Клуб Ракалий» — это роман о невинности, то второй роман дилогии — о чувстве вины, которым многие из нас обзаводятся со временем.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Рассказ о том, как прогулка по морскому побережью превращается в жизненный путь.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.