Пока не видит Солнце - [127]

Ничего не ответив, Уваров вышел на берег и повел Клару назад к хижине. Теперь ее пугали даже крики птиц, и она с силой сжимала руку спутника, стараясь поспевать за его широким шагом.

В хижине было две комнаты: подобие гостиной с большими террасными окнами и спальня, в которой было единственное окно с москитной сеткой. Под окном на полу был расстелен матрас, набитый кокосовой шелухой. Юрий вынул из сумки одеяло из махровой ткани и протянул Кларе.

– Ложись, согрейся, я пока разведу костер. Здесь тебе будет уютно?

– Да, – кивнула Клара и начала обтирать тело, все еще дрожащее после купания.

Рядом с окном Уваров положил огромное закопченное металлическое блюдо. Затем смочил потрескавшиеся от времени и ветра половицы водой. В блюдо он выложил сухие ветки и зажег огонь. По комнате распространился запах какао.

– Большой костер разжигать нельзя – может полыхнуть вся хижина. Но и этим огоньком вполне можно согреться.

Клара разместилась на матрасе, накрывшись слегка влажным одеялом. Комната постепенно наполнилась теплом. Сев рядом, Уваров время от времени подкидывал сухие ветки в огонь и искоса поглядывал на Клару.

– Что? – гневно спросила она.

– Она опять рвется наружу, – констатировал Юрий.

– Никто никуда не рвется, – раздраженно огрызнулась Клара, – я просто не разделяю твоего восторга от этого места. Только безумец может плавать с ядовитыми змеями в озере, спать в хижине, в которой щели с размером в палец, и в качестве домашнего животного держать мерзопакостную ящерицу.

– А Жорик-то тут при чем? Он совершенно безобидный!

– Не хочу я сегодня спорить. Не тот день, – произнесла Клара и придвинула матрас ближе к огню, – просто мне здесь жутко и одиноко.

– Но я же здесь, с тобой!

– Ты не со мной, а со всем этим, – обиженно выпалила она и руками обвела комнату.

Юрий лег рядом с ней на матрас и притянул к себе, начал нежно поглаживать ее волосы, шею, плечи.

– Ты сильно напряжена. Расслабься. Пока я с тобой, тебе ничто и никто не угрожает.

– А Кочевница? – испугано спросила Клара, вспоминая беспокойную ночь.

– Она нас больше не побеспокоит, – уверенно ответил Юрий.

Из груди Клары вырвался приглушенный стон, и Юрий почувствовал, как ее мышцы расслабляются под его горячими руками. Минут десять он массировал ей спину, затем лег рядом и сказал:

– Я знал, что не смогу тебе угодить. Помнишь, я тебя предупреждал про свидания? Меня хватило только на выбор места и организацию быта, но ты осталась недовольна и тем, и другим.

Сделав паузу, Уваров признался:

– Но я никогда не забуду зимнего сада и той ночи.

– Я тоже, – произнесла Клара, повернулась к нему и прижалась всем телом.

Взгляд ее потеплел, руки заскользили по его лицу, шее и спустились к груди, движения стали нежными и мягкими. Юрий закрыл глаза и застонал. Все, что делала сейчас Клара, она за последние три месяца представляла тысячи раз. Когда Аркадий засыпал, она поворачивалась на бок и смотрела на луну. Занавески теперь были распахнуты, как в их единственную ночь в коттедже. Лунная дорожка добиралась до лица и рук, согревала, уносила в мечты и фантазии.

В этот раз их близость была более нежной и чувственной. Его тело казалось ей таким обжигающе горячим, что с первой минуты их слияния она почувствовала внутри жгучую волну. Раскатами тепла она разливалась по всему телу и согревала еще долгие часы. Снова Клара испытала невероятное чувство единения, но сегодня она не молчала, а шептала слова любви и томно постанывала. Ей казалось, что мозг пронизывает тысяча иголок, но эти уколы несут с собой не боль – они активизируют и запускают скрытые в ней эмоции. Резко обострились все чувства: занимаясь любовью в хижине, Клара слышала, как вдалеке взлетел дикий голубь, как шелестят сухие пальмовые листья, как плещется рыба в озере и даже, кажется, порхание бабочки отзывалось в ней четко и ярко.

Затем физические ощущения отступили. Стоило любовникам встретиться взглядом, как обоих закружило в космическом водовороте. Клара слышала музыку, которая наполняла ее изнутри и несла в бесконечную даль сквозь звездные скопления и туманности. Разноцветные облака, обволакивающие звезды, быстро перемещались, создавая причудливые формы и отражая свет. Красота была такой фантастической, что сознание Клары не успевало зафиксировать все происходящее. Наслаждаясь увиденным, она парила среди звезд и галактик и чувствовала, что рассыпается на миллионы мелких частиц. Эти частицы разлетались в разные стороны, наполнялись космическим светом и вновь собирались в единое целое. Кларе казалось, что ее вывернули наизнанку, а потом снова собрали, и при этом дали столько сил и смелости, что нет больше дел, с которыми она не сможет справиться.

Глава тринадцатая. Погружение

Сон еще не покинул ее окончательно, а Клара уже поняла, что изменилась. Обостренные чувства улавливали едва различимые звуки и запахи, но это было еще не все: любой аромат Клара могла расчленить на десятки компонентов. Гибискусы, сотни разновидностей пахучих орхидей, саговые и кокосовые пальмы, лианы, какао, агатисы – эти растения легко угадывались Кларой не только по запаху, но и по расстоянию от хижины. Она задышала глубоко, размеренно, смакуя необычное ощущение. Громкий щебет птиц наполнял пространство замысловатыми нотами и целыми музыкальными фразами. Отрывистое и редкое гуканье птицы-носорога подхватывали забияки-попугаи и передавали эстафету краснобрюхому пестрому голубю.