Пока мы рядом - [84]

Я спускаюсь в сад и сообщаю всем, что Кармен скончалась. Все покорно воспринимают это известие. С облегчением, хотя и не осмеливаются об этом говорить.

Фрэнк и Мод просто кивают.

Томас смотрит прямо перед собой. Анна крепко сжимает его руку.

Одна только Луна веселится, хихикает, щипля мать Кармен за нос.

Ее мать, ее дочь, их друг, моя жена мертва.

ЭПИЛОГ

Любовь…

Так что же такое любовь?

André Hazes, песня «Wat is dan liefde?» из альбома «‘n Vriend» (1980)

Лучше любить и потерять,

Чем вовсе не знать любви.

Альфред Теннисон, поэма «In Memoriam» (1850)

Мы все смотрим на Артиста, Прежде Известного Как Кармен[62].

Что можно сказать? То, что мы видим, совсем не похоже на ту Кармен, которую мы знали. Кармен ушла — одному Богу известно куда — и лишь беспечно оставила после себя свое тело. С какой стороны ни посмотри — когда работники морга бесстрастно приступают к работе, натянув резиновые перчатки, мы быстро покидаем комнату, — это всего лишь мертвое тело. Мертвее не бывает.

И хорошо, что Кармен уже мертва; если бы она увидела тех ребят, что сейчас… готовят ее тело к погребению, у нее случился бы инфаркт. Когда я увидел, как они бесшумно заходят в наш холл, почтительно сложа руки на животе, у меня мурашки побежали по спине. Работники морга обменялись рукопожатиями с матерью Кармен и мною, прошептали профессиональные соболезнования. Один из них — точная копия персонажа из мультфильма «Везунчик Люк»: впалые щеки, бритый череп, поза и повадки стервятника, которому не терпится впиться в свою добычу. Его коллега похож на толстяка из семейки Адамсов. Он от природы лысый и дряблый и постоянно облизывает губы в предвкушении работы с телом Кармен. Что ж, по крайней мере, им удалось превратить свое хобби в профессию.

Пока их босс, стоя в секции «CARPE DIEM» нашей гостиной, объясняет, как будет функционировать система охлаждения, установленная над гробом с телом, я вижу, как стервятник поднимается по лестнице. Краем глаза успеваю заметить, что в руках у него и толстяка носилки. Мне совсем не хочется это видеть. Я быстро проскальзываю в сад.

Наконец меня и мать Кармен приглашают взглянуть и оценить результат. Мы глубоко вздыхаем и заходим в гостиную. Мне предстоит увидеть свою жену в гробу.

Но я не разочарован. Ярко-голубое платье от «Риплей» с жакетом от «Дизель» действительно ей идет. Завтра Анна, как обещала, нанесет ей макияж. Мы хотим, чтобы тело Кармен было таким же красивым, как и живая Кармен.

Анна и Томас прощаются и уезжают в Маарсен. Мать Кармен ложится спать. Фрэнк, Мод и я открываем еще одну бутылку вина. Обсуждаем все, что нам предстоит в ближайшие дни. Похороны назначены на пятницу.

— Вы всех обзвонили? — спрашиваю я.

— Да, родственников, друзей, коллег — всех.

— Хорошо, — говорю я, разглядывая свой бокал.

— Роза знает? — спрашивает Фрэнк.

— Еще нет, — отвечаю я, качая головой, — как раз собирался отправить ей эсэмэску.

Фрэнк кивает.

— Я хочу задать вам обоим один вопрос, — говорю я, пристально глядя в глаза Мод и Фрэнку. — И хочу услышать честный ответ.

Они кивают.

— Я не знаю, приглашать ли Розу на похороны?

Молчание.

— Пригласи, — говорит Фрэнк после паузы.

Мод через некоторое время прибавляет:

— Да. Я думаю, это правильно.

■

Я иду спать в половине двенадцатого. Странное чувство охватывает меня, когда я переступаю порог спальни. Взгляд привычно скользит к тому месту на кровати, где Кармен пролежала одиннадцать дней. Оно пустует. Я раздеваюсь и ложусь в постель. Мать Кармен уже убрала комнату и сменила постельное белье. Но я все равно не могу спать посередине и ложусь на свою половину.

Потом достаю мобильник.

Кармен тихо умерла сегодня, в четверть девятого вечера. Я присутствовал. Сейчас чувствую себя нормально. Позвоню тебе завтра. Сможешь в пятницу прийти на похороны?

Я беру пульт от телевизора. Смотрю, какую погоду обещают завтра утром. Двадцать один градус, солнечно. Ммм… Завтра я буду совершенно свободен и смогу почитать газету и выпить капучино на террасе «Хетт Блауэ Теехус».

Возвращая пульт на тумбочку, я замечаю в углу пару белых кроссовок с зелено-красно-зеленой полоской. Я смеюсь и качаю головой. Это те самые «Гуччи», в которых Кармен до последнего сомневалась. Завтра я позвоню агенту похоронного бюро и попрошу надеть их на нее. С другой стороны, это глупо. Я встаю с постели, надеваю халат и беру кроссовки. Тихо-тихо, чтобы не разбудить Луну, спускаюсь вниз. С кроссовками в руке, я взволнованно открываю дверь гостиной, где над гробом с телом Кармен мирно жужжит система охлаждения.

БЛАГОДАРНОСТИ

Ты так тщеславен, думаешь, что эта книга о тебе,

И не рассчитывай, не стоит…

Carly Simon, песня «You’re So Vain» из альбома «No Secrets» (1972)

Вполне возможно, что кто-то из врачей, хирургов, психотерапевтов и прочих целителей узнает себя в каких-то персонажах, событиях или эпизодах этой книги. И вряд ли обрадуется. Я утешаю себя тем, что роман — это, по определению, плод фантазии автора.

Других персонажей я назвал бы интерпретацией и комбинацией образов реальных людей. Это условие назвала непременным мой редактор, когда прочитала первоначальный вариант рукописи. Четыре сотни плотно набранных страниц формата А4 с безнадежным количеством плохо выписанных характеров (к тому же с трудно запоминаемыми именами, так что иногда казалось, будто читаешь семейную сагу Луи Куперуса