Пока мы рядом - [75]

Потом я много путешествовала по миру. И слышала от многих, что когда-то они тоже стояли перед подобным выбором, но поступили иначе. Луна, зачастую находится сотня причин не сделать чего-то, но всего одной причины достаточно, чтобы это сделать. Печально, когда приходится сожалеть о том, чего не сделал, потому что научиться можно только своими делами.

— Что-то в этом есть, раз я сама такое написала, — говорит она, краснея.

Потом я заканчиваю паковать чемодан, в который сложил для Луны сувениры от Кармен. Я зачитываю Кармен некоторые письма, которые написали для нашей дочери друзья, родные и коллеги.

Рамон пишет, что встречался с Кармен всего пару раз, на вечеринках в агентстве, где он работал вместе с папой (то есть со мной), поэтому не может многое рассказать о характере мамы, но у него сохранились очень живые воспоминания о ней. «Я помню, как был горд твой папа, когда представлял ее мне. И как я ему позавидовал. Луна, я не буду ходить вокруг да около, а скажу начистоту: твоя мама была роскошной женщиной. Я скажу папе, чтобы он не давал тебе это читать, пока ты не станешь взрослой, но у твоей мамы были такие си… извини, такой бюст, что все шеи сворачивали. Вот и все. По крайней мере, теперь ты это знаешь. Целую. Рамон, друг твоего папы».

Кармен заливисто хохочет:

— Как мило с его стороны написать такое…

Я читаю письма, которые пришли вчера и сегодня. Пока я читаю вслух, Кармен периодически проваливается в дрему. Иногда она резко пробуждается, словно вспоминая что-то важное.

— Дэнни, а ты что, увеличил нашу свадебную фотографию?

— Что?

— Наша свадебная фотография. Огромная. На камине.

— А… нет…

— А то я боялась. — Она улыбается. — Хорошая штука этот морфий.

Молчание.

— Что ты сказал, Дэнни?

— Ничего, дорогая. Ничего.

Она вздыхает:

— Я что-то устала, пожалуй, посплю немного. Вы сегодня снова устроите здесь застолье?

От морфия у Кармен случаются галлюцинации, но она по-прежнему радуется всему. Я горжусь ею. Целую.

8

Потом мы будем пить семь дней подряд,

Будем пить, такая жажда,

Всем хватит, только наливай,

Мы будем пить семь дней подряд.

Мы будем есть семь дней подряд, мы будем есть…

Bots, песня «Zeven dagen lang» из альбома «Voor God en Vaderland» (1976)

Торговцы на Корнелис Шуйтстраат с удовольствием потирают руки, приветствуя проводы Кармен. Да и как им не радоваться, если предстоит обслужить роту гостей. Ван Нугтерен, бакалейщик, готовит целые подносы с сушеными томатами, виноградом и овощными салатами. «Нан», супермаркет деликатесов, едва справляется с ежедневными заказами на молоко, паштеты, ростбиф и стейки тартар («о-пэр», хотя и протестуя, все-таки покупает мясо), фермерский сыр, яичный салат и булочки для завтраков и ланчей от клиента «Дэн и Кармен и Луна и Мод и Фрэнк и мать Кармен и Компания». Фармацевты на Корнелис Шуйтстраат наверняка решили, что мы собираемся открыть собственную аптеку или что у нас целая команда велосипедистов. Каждый день кто-то из нас приезжает забрать новую порцию лекарств для миссис Кармен ван Дипен. Это преднизон, китрил, парацетамол с кодеином, темазепам, примперан, витаминные коктейли, морфий и ватные палочки со вкусом лимона, которые нейтрализуют привкус рвоты во рту. В «Пастеунинг», винном магазине, торгующем оптом, со смехом спрашивают, не вечеринка ли у нас, когда я звоню, чтобы заказать еще два ящика розового вина. Каждый вечер мы выпиваем не меньше четырех бутылок. И это не считая того, что выпито днем. Каждый раз, спускаясь вниз, я застаю все новых гостей в саду, в гостиной и на кухне. И всех нужно кормить[58]. Такие проводы, какие устроили мы, конечно, сближают, но обходятся в целое состояние. Теперь я понимаю, откуда идет выражение «смертельно дорого».

— Деньги не сделают тебя счастливым, зато при их наличии можно чертовски здорово повеселиться, — говорит Кармен. Она наслаждается тем, что наш дом открыт для всех. Каждый хочет повидаться с Кармен, побыть с ней как можно дольше. Никто не хочет пропустить такое важное мероприятие. Ничуть не уступающее фестивалям «Пинкпоп» и «Дэнс Вэллей», параду, карнавалу или джазовому фестивалю в Бреде. Море впечатлений. Поневоле начинаешь мечтать о том, чтобы такие проводы случались каждый год.

Посиделки у смертного одра продолжаются вот уже неделю, но Кармен чувствует себя превосходно. Даже лучше, чем в начале недели. Морфий позволяет ей безболезненно прожить целый день. «И с этими галлюцинациями столько всего интересного насмотришься», — шутит она. Даже тошнота больше не беспокоит. Для нее это состояние теперь так же обычно, как и то, что иногда бывает необходимо высморкаться.

— Может, пока отложить на несколько дней прием лекарств? — спрашивает доктор.

— Да. Будем считать это реабилитационным периодом, — говорю я.

— Или передышкой перед внезапным летальным исходом! — смеясь, добавляет Кармен.

Баккер как-то странно поглядывает на нас, но вынужден согласиться с тем, что эвтаназия в этом «пуле веселья»[59], возможно, несколько преждевременна.

Кармен спрашивает, не хочу ли я составить расписание визитов гостей на ближайшие дни. Помимо родителей и лучших подруг, которые навещают ее постоянно, она хочет видеть и своих коллег из «Эдвертайзинг брокерз», и кого-то из школьных друзей, и соратниц по «Муфлону». Я созваниваюсь со всеми, и в результате у меня получается довольно плотный график посещений. Когда наверху собираются девчонки из «Эдвертайзинг брокерз», оттуда периодически доносятся взрывы хохота. Спустя полтора часа я поднимаюсь к ним сказать, что веселье окончено. Звезда должна отдыхать. А уже через час на пороге стоят женщины из «Муфлона» (по крайней мере, те, кто еще жив), и в этот же день заглядывает и сотрудник похоронного бюро.