Пока мы не стали незнакомцами - [34]

— Мама!

Она засветилась от счастья.

— Маттиас, я скучала по тебе! Забирайтесь сюда оба.

— Мам, это Грейс, — сказал Мэтт. Я стояла рядом и переживала, пока он загружал багаж в машину.

— Я столько слышала о тебе, Грейс. Приятно с тобой познакомиться. Я Алета.

Она потянулась и сжала мою руку в своих. У нее был едва различимый греческий акцент, сама она была маленькой и тонкой, скулы у нее были крупноватыми, но красивыми, а нос таким же идеальным, как у Мэтта. В ее темных волосах виднелись седые волоски, а вокруг шеи тонкий шарф был обмотан столько раз, что казалось, будто на ней свитер с высоким воротником.

— Приятно познакомиться с вами, Алета.

Мэтт пошел на переднее сидение, а я устроилась по центру на одном из сидений, шедших вторым рядом. Третий ряд, обычно присутствующий в минивэнах, был заменен художественными приспособлениями, среди которых находился огромный металлический гончарный круг.

— Маттиас, я только что взяла круг, что лежит сзади, за гроши. Мне нужно, чтобы ты отнес его в «Лувр», он слишком тяжелый для меня.

— Конечно, мам.

Она бросила на него взгляд и ослепительно улыбнулась.

— Больше никаких «мама»? Мой сын слишком взрослый, чтобы назвать меня «мама»?

— Мама, — ответил Мэтт писклявым детским голосом.

— Глупый мальчишка. — В их общении была легкость. Хотелось бы мне, чтобы у нас с мамой были такие отношения.

— Итак, Грейс, Маттиас рассказывал мне, что ты музыкант.

— Да, я изучаю музыку.

— Виолончель, верно?

— Да, но я могу играть и на других инструментах. Просто лучше получается на виолончели.

— Ну, в доме отца Мэтта стоит прекрасный рояль. Ты должна сыграть для них, пока будешь здесь. Было бы жаль, если бы такой инструмент служил исключительно предметом мебели.

— Согласен, — отозвался Мэтт.

— Может, сыграю. Мне нужно подумать над тем, что такого исполнить, чтобы им понравилось. — Я не была уверена, что эта идея мне нравится в принципе. Судя по рассказам Мэтта, та семья относилась предосудительно ко всем типам творческих профессий.

Чуть позже мы въехали на длинную узкую подъездную дорожку, ведшую к маленькому, но очаровательному бунгало с деревянной зеленой черепичной крышей и двустворчатыми окнами, рамы которых были окрашены в темно-бордовый цвет. Двор был похож на английский сад с дикими, высотой до талии растениями, но благодаря уходу казавшимися скорее обворожительными, а не проросшими слишком высоко. Воздух был бодрящим, но он не шел ни в какое сравнение с морозной свежестью Нью-Йорка.

— Тут так аккуратно, — сказала я, ступая на дорожку.

— Теперь, когда мальчики выросли, у меня много времени, чтобы привести сад в порядок. — Алета отперла входную дверь, освещаемую бронзовым настенным светильником. — Идем, Грейс, покажу твою комнату. Маттиас, дорогой, отнеси, пожалуйста, круг. — Мы вошли в дом, а Мэтт отправился обратно к минивэну.

Я не знала, чего ждать. Устроит ли она мне допрос или расскажет о правилах в ее доме? Я чувствовала себя не в своей тарелке и нервничала. На нетвердых ногах я последовала в гостевую комнату за ней, а когда мы вошли, она немедленно открыла окно, чтобы впустить свежий воздух — то же самое сделал Мэтт, только въехав в комнату в общежитии. Они были так похожи своим размеренным поведением, спокойным темпераментом. Мне стало интересно, что же Мэтт перенял от своего отца, если что-то перенял.

Алета подошла ко мне и сжала мои руки. Внутри все упало. Она тепло улыбнулась.

— Не нужно нервничать. Я лишь хотела улучить момент, чтобы сказать, что Мэтт в последнее время кажется счастливым и, думаю, это связано с тобой.

— О? — Я пыталась быть спокойной.

— Ну, хочу лишь сказать, добро пожаловать в мой дом.

Я поставила чемодан и заметила, что она поставила сумку Мэтта в угол.

— Спасибо, что приняли меня, Алета. Я правда рада, что у Мэтта получилось привезти меня на праздники. — Я указала на двуспальную кровать, накрытую стеганым одеялом в цветочек. — Я буду спать здесь?

— Да, думаю, вам двоим будет здесь удобно. Маттиас обожает эту кровать.

Я сглотнула. Вам двоим. Мои глазные яблоки казались сухими и нездоровыми, как будто я какое-то время не моргала. Может, так и было. Алета рассмеялась и притянула меня в объятия.

— Ох, Грейс, — произнесла она. — Милая Грейс. Я же не вчера родилась.

Она покинула комнату, оставив меня ошарашенную. Окончательно вымотанная, я упала на кровать.

***

Позже, тем же вечером, после продолжительного дневного сна, мы с Мэттом сидели за дубовым обеденным столом, Алета ставила перед нами тарелки с горячим, ароматным куриным супом, от которого шел пар.

— Ты говорил с Александром? — спросила она у Мэтта, расставив тарелки.

— Нет.

Она подняла взгляд от своего супа и прищурилась, глядя поверх своих прямоугольных очков, мостившихся на кончике ее носа. Она казалась разозленной, но я знала ее недостаточно, чтобы заявлять подобное с уверенностью.

— Не говорил, мам. Мы с Алексом с нашей последней встречи не говорили нормально.

Она положила вилку и посмотрела на меня, после чего снова обратила свой взгляд на Мэтта.

— Вы братья. В детстве вы были неразлучными. Что стало с этой семьей? — Ее голос надломился.

Мэтт выглядел обиженным, но потом выражение его лица смягчилось.