Пока мы не стали незнакомцами - [2]

— Подловил. Ты должен увидеть эту девчонку. Мы назовем выход рабочим собранием. Я запишу все на карту компании. — Скотт относился к тем, кто о женщинах говорил много, а о порно и того больше. Он был жестоко оторван от реальности.

— Уверен, что где-то это классифицируется как сексуальное домогательство.

Он облокотился на разделительную стенку. У него было привлекательное лицо, и он всегда улыбался, но если бы вы не виделись с ним неделю, то и не вспомнили бы, как он выглядит.

— Поедем на метро.

— Привет, парни. — Мимо, потягивая кофе, прошла моя бывшая жена.

Я проигнорировал ее.

— Привет, Лиз, — ответил Скотт, после чего, когда она уходила дальше, начал пялиться на ее зад. Он повернулся ко мне. — Не странно ли тебе работать с ней и Брэдом?

— Я всегда работал с ней и Брэдом.

— Да, но она была твоей женой, а теперь жена Брэда.

— Вот честно, мне плевать. — Я встал и схватил куртку.

— Хороший знак. Я тебе верю. Потому и знаю, что ты готов к чему-то необычному.

Я часто пропускаю мимо ушей подобные реплики Скотта.

— Сначала мне нужно заглянуть в «Веризон» и купить новую батарею, — говорю я, махая своим телефоном.

— Что это?

— Сотовый телефон. Кажется, ты такие уже видел.

— Во-первых, никто больше не говорит «сотовый телефон». Во-вторых, это не телефон, это артефакт. Нам следует заехать в «Смитсониан» и взять тебе айфон.

По пути из офиса мы прошли мимо Китти, девушки, разносившей кофе.

— Здравствуйте, джентльмены.

— Китти, — я улыбнулся.

Она покраснела.

Скотт молчал, пока мы не зашли в лифт.

— Тебе следует переспать с ней. Совершенно ясно, что она тебя хочет.

— Она еще ребенок.

— Она выпускница колледжа. Я нанял ее.

— Не в моем вкусе. Ее зовут Китти.

— Ладно, вот сейчас ты просто грубый. — Он, кажется, немного обиделся за Китти.

— Я в порядке. Почему все вдруг стали считать, что помочь мне — их миссия жизни? Я в порядке.

— Часики тикают.

— У мужчин нет часиков.

— Тебе тридцать шесть.

— Еще молод.

— Не в сравнении с Китти.

Двери лифта разъехались, и мы вышли в холл. Огромная распечатка моего фото красовалась во всю длину стены.

— Видишь, Мэтт? От этого женщины мокнут.

— Это фото иракского ребенка, держащего автоматическое оружие.

— От Пулитцера, который ты получил, гений, а не от фото. — Он скрестил руки на груди. — Этот год у тебя был хорошим.

— Да, это точно. Хотя бы в профессиональной сфере.

— Говорю тебе, нужно использовать это преимущество. Благодаря этому фото ты в некотором роде знаменит. На мне это сработало.

— Каким это образом?

— Я мог одолжить твое имя на ночь. Раз или два.

Я рассмеялся.

— Это бесстыдство, мужик.

— Китти запала на тебя. Ты должен дать этой маленькой горячей штучке то, чего она хочет. Знаешь, о ней ходят слухи.

— Еще одна причина держаться подальше.

— Нет, хорошие слухи. Типа, она безумная. Маленькое животное.

— И почему это хорошо?

Мы вышли из здания и направились к станции метро на Вест 57, чтобы успеть на поезд F. В это время центр города всегда переполнен, но близился конец зимы. Солнце пробивалось между домами, вытягивая на улицу еще большее количество людей. Я нырял в толпу и выплывал из нее, а Скотт следовал за мной.

Прямо перед тем, как мы достигли входа на станцию, он громко заговорил у меня за спиной.

— Она, вероятно, согласна на анал.

Я остановился и на ступеньках повернулся к нему лицом.

— Скотт, этот разговор неприемлем по очень многим причинам. Давай просто прекратим его, хорошо?

— Я твой босс.

— Вот именно. — Я торопливо спустился по лестнице, держа путь к турникетам.

Внизу спуска пожилая женщина играла на скрипке. Ее одежда была выцветшей, а волосы седыми и спутанными. Струны, похожие на оторвавшиеся лисьи хвосты, свисали со смычка, но ее исполнение Брамса было безупречным. Когда я бросил пять баксов в ее футляр, она улыбнулась. Скотт покачал головой и потянул за собой.

— Я пытаюсь поддерживать в тебе радостность и продуктивность, Мэтт.

Я провожу проездным на метро.

— Дай мне надбавку. Тогда я буду радостный и продуктивный.

На станции было столпотворение. Поезд уже прибыл, но мы застряли за огромной группой людей, что ломились вперед, будто у них было какое-то место, где им важно находиться. Скотт держался позади, оценивая женщину, стоявшую к нам спиной. Она стояла у края платформы, качалась, переступая с пятки на носок, и балансировала на желтой линии. Было в ней что-то поразительное.

Скотт толкнул меня локтем, затем пошевелил бровями и одними губами произнес: «Милая попка». Мне захотелось дать ему по шее.

Чем больше я смотрел на нее, тем сильнее чувствовал притяжение. Толстая коса цвета блонд струилась по ее спине. Руки убраны в карманы черного пальто, и мне довелось заметить, что она, как ребенок, отбивала веселый ритм скрипичной музыки, эхом отскакивающей от стен станции.

Когда поезд наконец остановился, она позволила торопившимся людям проскочить мимо нее, после чего сама зашла в вагон в последнюю секунду. Мы со Скоттом стояли на желтой линии, ожидая следующий, не настолько заполненный поезд. Как только двери вагона захлопнулись, она повернулась. Наши взгляды встретились.

Я моргнул. Твою мать.

— Грейс?

Она прижала ладонь к стеклу и беззвучно спросила: