Пока муж в командировке - [10]

Катерина оторвалась от созерцания маминого портрета, подошла ко мне и плюхнулась на диван.

– Зато я своих предков часто лицезрею, – сказала она сердито. – Так часто, что выть хочется. Как деньги на водку понадобятся, так сразу вспоминают, что у них дочка есть. Алкаши проклятые! Ненавижу!

– Кать, может, их полечить? – предложила я неловко. – Есть же хорошие клиники.

– Ага! – Катька покрутила пальцем у виска. – Ты чего, с дуба упала? Да разве они согласятся?! Разве они добровольно откажутся от такого удовольствия?!

– Можно отдать их на принудительное лечение. Давай посоветуемся с Пашкой…

– Прекрати! – перебила Катя.

Она выбрала яблоко, повертела его в пальцах и вдруг раздраженно швырнула в сторону. Закрыла лицо ладонями и просидела в этой позе целую минуту. Я испуганно застыла в кресле, не зная, что сказать. Да и надо ли что-то говорить в такой ситуации?

– Прости, – встрепенулась Катя, отрывая ладони от лица. – Что-то я совсем расклеилась. Не стану я ими заниматься. Мне бабка квартиру оставила, и спасибо ей за это. Хоть небольшая квартирка, но все же моя. А эти уроды пускай живут как хотят! Не желаю вмешиваться!..

Тут подруга прервала сама себя. Помолчала и вдруг решительно сказала:

– Мария, нужно выпить. Иначе я за себя не ручаюсь. Упаду, забьюсь в истерике. Тебе это надо?

Я вскочила с дивана. Катька приподнялась, поймала меня за руку и усадила рядом.

– Не мельтеши! Я принесла бутылку виски. Думала дома напиться. Давай, Машка, тащи бутылку и рюмки. И конфеты прихвати, которые купил этот жлоб Тепляков. С паршивой овцы хоть шерсти клок… И лед тащи.

Катерина откинулась назад, положила голову на изголовье дивана, закрыла глаза. Я с сочувствием смотрела на ее бледное лицо. Подруга выглядела очень усталой.

Я бросилась на кухню. Быстренько собрала все на большой расписной поднос. Катька сидела в прежней позе: голова запрокинута назад, глаза закрыты, губы твердо сжаты. Лицо у подруги было бледное и какое-то неживое.

Я опустила поднос на журнальный столик, осторожно дотронулась до Катькиного плеча.

– Катерина!

Подруга не ответила. Я испугалась и, вцепившись в ее плечи обеими руками, хорошенько встряхнула.

– Голову оторвешь! – резко остановила меня подруга.

– Слава богу! А мне показалось, что ты не дышишь!

– Не дождешься!

Катька открыла глаза, осмотрела принесенный мной поднос. Отлепилась от спинки дивана, расставила стопки, открутила крышку бутылки. Разлила виски, взяла стопку за короткую толстенькую ножку и выпила единым духом, молча, без тоста. Поставила стопку на стол, выбрала конфету.

– Ничего себе! – удивилась я. – Даже тоста не произнесла! Прямо как на поминках.

– Ты давай, давай, пей! – напомнила Катька. – Мне одной как-то не «комильфо».

Я послушно поднесла стопку к губам. Спиртное не люблю, у меня от него желудок болит. Да и выпила я уже с Ванькой. Мне одной стопки вполне достаточно.

Я сделала малюсенький глоток и уже хотела поставить стопку, но у моих губ ее твердо придержала Катька. И мне пришлось допить все до последней капли. Огненный столб прошелся по пищеводу, на глаза навернулись слезы. Я схватила салфетку, приложила к ресницам, всхлипнула.

Катька убежала на кухню. Вернулась она через пару минут с пакетом апельсинового сока и большим хрустальным бокалом. Плеснула щедрую порцию оранжевой жидкости. Я схватила бокал, сделала несколько судорожных глотков. Слава богу, пожар удалось затушить в самом начале.

– Полегчало? – спросила Катька.

Я кивнула. Поставила бокал на стол и проскрипела, что не умею пить.

– Пора учиться, девочка моя. Иногда это просто необходимо. Надо же как-то стресс лечить. Вот ты чем лечишься? Хотя какие у тебя стрессы… – пробормотала Катька и громко велела наливать по второй. – Будешь, будешь! Вот мы виски соком разбавим, даже не почувствуешь, – приговаривала Катька, словно не замечая моего «больше не буду» и разливая виски по стопкам.

Мою порцию налила в стакан с остатками сока, бросила туда несколько кубиков льда. Накрыла бокал ладонью, энергично встряхнула.

– Пей. Это коктейль. Ничего с тобой не случится.

Мне стало страшно, и я взмолилась:

– Катюша, я же не умею пить…

– Ты это уже говорила! Учись!

Я взяла бокал, нерешительно заглянула в желтую глубину с плавающими льдинками. Закрыла глаза и влила в себя порцию коктейля, проглотила. Задержала дыхание, почмокала языком. А что? Ничего! Я удивилась. Сделала второй глоток, побольше. Тоже ничего страшного не ощутила. Приятный вкус, кисловато-горьковатый, с перчинкой, но совсем не обжигает.

Я осмелела. Взяла бокал двумя руками, допила все до капли и лихо впечатала его в столик.

– Молодец! – одобрила Катерина.

Она взяла свою стопку, опрокинула ее в рот единым махом. Даже не поморщилась, только потянулась за надкушенной конфетой. Тут мою голову начал обволакивать теплый туман, настроение явно улучшалось.

– Катюша, я пьяная, – не то похвасталась, не то пожаловалась я.

– И что? Тебе это не нравится? – поинтересовалась Катька, снова разливая виски по бокалам и разбавляя мою порцию соком.

– Знаешь, по-моему, нравится.

– Тогда давай выпьем, – пригласила Катя.

И понеслось. Последнее, что я помню, – это Катькино лицо, склонившееся надо мной, и голос подруги: