Пока Майдан не разлучит нас - [35]
Задавая вопросы, прошу быть искренним. Записываю ответы на диктофон. Два-три часа ежедневно. В перерывах между встречами прослушиваю запись. Формулирую новые вопросы. Новая встреча – новый разговор. В основном, говорит он. Вроде тот самый ОН, но уже не совсем. К концу рабочей недели вижу перед собой другого человека. Он виден в запинках, остановках, задумчивости. Он виден в том, что не идет легко. В том, о чем обычно некогда и незачем думать. О чем не принято говорить. В некомфортных вопросах и попытках ответа на них. Постепенно мне открывается другой ОН. Человек, которого мне интересно слушать.
«Общество не может жить по закону джунглей, где выживает сильнейший, – пишу комментарии по поводу сказанного Олегом Нестеровичем в наших импровизированных интервью. – Общество цементируется не только общей историей и культурой, но и легитимностью власти, доверию по отношению к ней. Если нет общественного доверия, то есть война всех против всех, право силы, беспросветный обман и извечная надежда на приход Мессии. Мессии приходят и уходят, а счастливая демократическая даль отдаляется все дальше…» Останавливаюсь. К чему это я? Зачем я это пишу? Нужны ли ОНому все эти истины? Нужна ли ему вечность? Или речь все же только о том, чтобы ухватить мгновение? А вдруг? Ведь бывают же чудеса? Я же в них верю! И Настя тоже. Ведь верит же она в то, что может помочь людям? А вдруг он тоже захочет сделать что-то хорошее для страны? Пишу…
Наша следующая встреча через две недели. Тайм-аут. Осмысливаю то, что услышала, и пишу предложения о том, как выстроить имидж: что затушевать, на чем сделать акценты. ОН и Настя улетели в Европу. Настя хочет ребенка, и там они проходят лечебный курс. Наша последняя встреча была теплой. Было видно: ему нравится копаться в себе и отвечать на сложные вопросы. Ему нравится думать о том, о чем у нас не принято думать. Прощаясь, он улыбается другой улыбкой – без спесивой насмешки. Оказывается, он умеет быть другим. Кажется, я начинаю понимать Настю…
Понимаю, но комментарии пишу жестко. Особенно жестко убиваю разглагольствования ОНого о том, как глупы журналисты. Журналисты глупы – не спорю. Но не глупее бизнесменов при власти. У каждого свой ум и своя глупость. И свой способ сколотить капитал на вранье. Менять нужно систему взаимоотношений, а не отстреливать друг друга. Нельзя хамить. Нельзя быть высокомерным. Нельзя презирать. Нужно в людях – даже самых-самых не таких как ты – видеть себе равных, находить общий язык, убеждать, делать союзниками. Сложно, но нужно. Если речь, конечно, идет о том, чтобы сделать Украину лучше. Поднимаю голову от лэптопа. А идет ли об этом речь?
Неделя на написание комментариев. Отсылаю по электронке. Замысел такой – ОН читает написанное мной, осмысливает, и на нашей следующей встрече мы обсуждаем, какие предложенные мной варианты для него приемлемы, а какие нет.
Оставшееся до встречи время гуляю по огромному дворцовому парку, плаваю в бассейне, пишу диссертацию. О мифологии просвещения и кризисе современности. О том, как иррациональна вера в прогресс. Как губит она человечность. О негативной диалектике модерна.
По утрам и вечерам созваниваюсь с Лешкой. Такой теперь у нас ритуал: кто просыпается, тот и нажимает первым кнопку. Дальше звучат позывные: «Медведь вызывает Белку!» Или наоборот: «Белка вызывает Медведя». Обычно я звоню сразу же, как только открываю глаза – еще до того, как иду умываться. Лешка звонит уже умытым и одетым. В этом коренное различие между нами. Он – типичный протестант, хоть и с украинскими корнями. Я – русская душа. Хочу всего и сразу.
«Привет, Медвед!» – радуюсь я Мишке, и обычно он тоже расплывается в улыбке. Уже два месяца как Лешка в Калифорнии. Понемногу привыкает. Чеки с оплатой получает раз в две недели – как и было обещано. Без надувательств. Хватает зарплаты на то, чтобы оплатить жилье, пропитаться и даже немного отложить. Совсем чуть-чуть. На случай провала – то есть летнего перерыва в работе. Провалиться в смысле увольнения Лешка уже не боится. Набирает профессиональный темп.
Сегодня он без улыбки.
– Что? – распахиваю неумытые глаза я. – Что-то случилось? – привстаю на постели.
– Да ничего особенного. То, что и должно было случиться. Закончили один проект, а другого пока нет. Перерыв. Летний перерыв. О котором так долго кричали большевики. – Лешка старается быть веселым, но нервозность выдает неровный сбивающийся голос.
Я понимаю Лешкино расстройство, и мне его ужасно жаль. Но ведь ситуация изменилась!
– Лешка, но ведь у нас есть деньги теперь!! Мне же уже заплатили!! – кричу в экран и тут же спохватываюсь. Я не хочу, чтобы кто-то здесь знал, в каком плачевном состоянии были наши с Лешкой финансы, и как отчаянно мы нуждались в Олега Нестеровича деньгах.
– Лешенька, дорогой, но ведь все в порядке уже! Ты найдешь другую работу!! Обязательно найдешь! А даже если не найдешь, то в сентябре твой Майкл начнет новый проект! Главное, что ты уже там! Что у тебя есть крыша над головой! Что есть деньги!! И – главное-преглавное – что я скоро приеду!!! Через каких-то несчастных тридцать девять дней!! Тридцать девять, Лешка!! Это же совсем скоро!!! А если сегодняшний день не считать, то уже тридцать восемь!!! – Вскочив на коленки, я строю веселые рожицы, и Лешка смеется.
Несмотря на то, что сыновья дразнят его за то, что он ни с кем не встречается, а его бывшая жена думает, что он все еще одержим ею, 53 летний директор школы на пенсии и скульптор Уильям Эверетт Ларсон рад, что он ждал, пока не нашел 47 летнюю школьную преподавательницу искусства Джессику Дэниелс. Он восхищается Джессикой за ее смелые произведения и то, как она распоряжается своей жизнью. Однако Уилл считает, что единственная поврежденная прошлым часть Джессики, это ее сердце. Джессика уверяет Уилла, что она не в состоянии долго любить, но Уилл отказывается поверить в то, что это правда.
Встреча, которая изменила всю ее жизнь, внесла в нее яркие краски, закружила в вихре страсти. Страсти такой силы, которая могла свести с ума и лишить рассудк.
Надевать маски, играть роли и иметь амплуа приходится не только актерам. И не только в театре. И не только на сцене… «Милый, давай в наших отношениях безалаберной девочкой все-таки буду я?». Она положила трубку. Вернее, нажала на кнопку. Одним словом, прервала связь. Пока что только телефонную, но у нее были большие планы на будущее… Заплаканное личико Зи стояло перед глазами у драматурга. По крайней мере, Зи на это надеялась. Она в совершенстве владела умением стоять перед глазами у тех, кто мог ее обидеть… Никто не станет спорить о том, что две пылинки на шкафу – это одно, а две пылинки во Вселенной – это другое? Увы, в наши довольно странные времена, те, кто держится нейтрально, вызывает больше подозрений, чем те, кто ведет себя каким-нибудь странным образом.
Продолжение "Больше, чем любовь..." Гарри задумчиво сидел в кресле, медленно перебирая струны гитары. Его мысли были очень далеко. Наверное, именно сегодня и именно сейчас он принял решение забыть ее. Ему надоело в течении года ждать. Надеяться, что она ответит на сообщение или звонок. В эту минуту он понял, что ее больше нет. Она ушла так же неожиданно, как и ворвалась в его жизнь. Подарив лишь две ночи, полные наслаждения. Он благодарен ей. Любовь. Боль. Секс. Ревность. А будет ли счастье? Продолжение истории Гарри и Элис.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.