Пока греет огонь - [21]
Шрифт
Интервал
>Чистая ленточка воды вила петли, бросалась из стороны в сторону, однако неудержимо бежала на глубину. Камыши становились все ниже и тоньше. Еще через несколько десятков метров мимо Шайтана промелькнули кустики растений и открылась спокойная гладь воды.
>Он внимательно озирался вокруг, надеясь увидеть косулю, но ее и след простыл. Неожиданно ему показалось, что он увидел ее голову далеко впереди, но в следующее мгновение она исчезла, и сколько он потом ни напрягал зрение, озеро оставалось пустынным.
>На обратном пути он нос к носу столкнулся с зазевавшейся лысухой. Испуганная утка шумно захлопала по воде крыльями, неудачно нырнула и, запутавшись в растениях, взволновала воду.
>Шайтан проплыл мимо, не удостоив ее вниманием. Он опешил.
>На берегу стоял дикий шум. Косуленок молниеносно исчезал в собачьих пастях, но некоторым четвероногим победителям еще даже не удалось отведать добычи. Они решительно отталкивали более сильных, пытаясь дотянуться до пищи, но получали в ответ грубые тычки.
>Каждый пес старался урвать кусок мяса побольше, не гнушаясь вырвать прямо из пасти зазевавшихся сородичей окровавленные куски.
>Шайтан мигом раскидал стаю и, пользуясь правом сильного, принялся пожирать остатки.
>Обозленные псы щелкали зубами, сдавленно хрипели, наливаясь тупой злостью, бросали угрожающие взгляды в сторону вожака, но помешать его трапезе не смели. Им не оставалось ничего другого, как мирно покинуть место пиршества, что они и сделали, рассыпавшись по берегу озера.
>После нежного мяса косуленка у них разгорелся аппетит, и псов не покидала надежда дождаться косули. Ведь не могла же она, в конце концов, плавать вечно по холодным водам Тайгала. Рано или поздно ей придется все- таки выйти на берег. И тут уж псы, конечно, постараются устроить ей достойную встречу.
>Возле останков косуленка остались Шайтан и Альба. Шайтан без устали грыз кость, довольно щурясь под теплыми солнечными лучами. После холодной купели он в полной мере ощутил их ласковые прикосновения.
>Старая Альба, настороженно поглядывая на вожака, облизывала землю, густо залитую кровью. Она бы тоже с великим удовольствием погрызла кость, но остатки в прошлом крепких и острых зубов мало годились для этого. Завистливо слушая блаженное урчание Шайтана, она торопливо слизывала кровь, заглатывая вместе с нею коренья трав и комочки земли. Вожак первым заметил происшедшую на Тайгале перемену. Прилетевший издалека радостный визг Стрелки известил о новой добыче. Шайтан легко перепрыгнул через низкорослую Альбу, необдуманно шагнувшую ему навстречу, и стремительно помчался к сломанному дубу. откуда донесся визг. Он просто не имел права отказаться от законной доли, причитавшейся ему по неписаным собачьим законам, но за которую приходилось постоянно драться.
>Возле косули шла ожесточенная грызня. Псы словно забыли, что все они на одной стаи, что связала их кровными узами навеки матушка-тайгa. Теперь каждый думал только о себе.
>Остановившись в трех шагах от грызущихся псов, вожак устало зевнул. Драться ему сейчас совсем не хотелось. Однако без боя с сородичами во время дележки добычи обойтись просто невозможно. Каждый из них может сожрать половину косули за один присест, и потому нужно было торопиться.
>Шайтан оскалился, грозно зарычал, собираясь вклиниться в гущу собачьих тел, как вдруг непонятный блеск резанул глаза.
>Странный блеск, родившийся на недалекой горушке среди светло-зеленых сосен, встревожил вожака. Все непонятное. что происходит в мире, идет от людей. И эта вспышка света тоже, несомненно, дело рук человека — самого беспощадного врага стаи.
ОХОТНИКИ
>Они разительно отличались друг от друга. Степан Круглов, светловолосый молодой человек, высокий и сильный, с волевым лицом, одетый в штормовку и кирзовые сапоги, чувствовал себя в лесу хозяином. Он шумно вдыхал настоянный на диких травах целительный воздух и, как ребенок, откровенно восхищался открывшимся взору неповторимым пейзажем.
>Его напарник, лысый, обрюзгший мужчина средних лет, исподлобья оглядывая ели и кедры, шел сгорбившись.
>Когда ему под ноги, тоже обутые в кирзовые сапоги, попадали тоненькие деревца, он не задумываясь вминал их в жирную почву. Таким способом он утверждал свою власть над тайгой и отчасти пытался ей отомстить.
>Не одну пару сапог истоптал он по таежным тропам, а чувствовал себя здесь тем не менее всегда чужим и лишним. Не давалась ему тайга, не признавала своим.
>Петру Маслову не по душе открытая натура Степана. «Притворяется. Все притворяются, и этот притворяется»,— хмыкал он, когда Степан начинал горячо восторгаться красотой сибирского леса или подолгу наблюдал за какой-нибудь пичужкой, чем выводил Петра из себя. «Нет. С таким непременно влипнешь в неприятную историю».
>Петр привык вести себя в лесу тихо, мирно. Если увидит человека, то постарается за версту его обойти, чтобы на глаза лишнему свидетелю не попасться. Зачем, спрашивается, ненужная встреча? К чему? В лес не душу лечить ходят, а за мясом и пушниной... Каждый живет как умеет. Умные, вроде Степана, цветочки нюхают, а те, что не способны понять прекрасное, мясо круглый год жуют да пухлые животы поглаживают... Каждому свое.