Пока греет огонь - [20]
Шрифт
Интервал
>Неожиданно косуля почувствовала необъяснимую тревогу. Она мгновенно поднялась на ноги, а малыш, как спал, так и спит, в калачик свернувшись. Истомился маленький от длинной погони, едва ножки унес.
>Огляделась коза, принюхалась, не может понять, отчего ей тревожно сделалось. Все спокойно вокруг, травы пахнут сладко и соблазнительно. Захотелось козе перекусить, но здравый рассудок верх одержал.
>Шелестят травы. Советуют: «Одумайся, коза, пораскинь умом. Косуленку на дню дважды не уйти от острых зубов. Выдохся малыш. Устал очень. Лучше ляг под кусты. Не красуйся на виду. Дождись ночи и гуляй себе смело».
СТАЯ ЗА РАБОТОЙ
>На голоса Верного и Стрелки собралась собачья свора, готовая в любой момент последовать за вожаком. Шайтан осмотрел возбужденно поскуливающих псов и гневно поднял правую лапу.
>Наступила мертвая тишина, прерываемая тяжелым, свистящим дыханием Верного и Стрелки.
>«Вперед»,— подал команду Шайтан едва уловимым движением головы.
>Первой сорвалась с места Стрелка, за ней последовали Верный, Шайтан и все остальные псы.
>Стая пробиралась по низинке, огибая рухнувшие от дряхлости огромные кедры, липы и словно облитые красной краской ели.
>По низинке бежал небольшой ручей. Полноводный весной, веселый и общительный летом, к осени ручей совсем растерял живительную влагу. Он спрятался под каменные глыбы и журчал там утробным, глухим говором, наводя скуку на обступившие его кусты черной смородины.
>Томимые жаждой, некоторые псы торопливо облизывали влажные камни и, не мешкая, занимали свои места в цепочке молчаливых, угрюмых партнеров.
>Неподалеку послышался тонкий, дребезжащий голосок зайчонка, появившегося на белый свет, наверное, в последних числах сентября. Редкая зайчиха прибежит ему на помощь, накормит и обогреет. Скорее всего, угодит он на обед какому-нибудь хищнику.
>Псы скрежещут зубами, кидают злобные взгляды в сторону скученных елей, откуда продолжает лететь писк, и виновато опускают головы. Стая шла на работу, и никакая дичь, никакая другая добыча не могла расстроить ее ряды, заставить раскрыть пасти и подать голос.
>...Вскоре перед псами открылась марь, окаймленная с севера пышной бахромой камышей, с запада — темной стеной леса, забрызганного желтой и красной краской — любимыми цветами осени. К югу марь растворялась в низкорослых ивняках и карликовых березках, сумевших выжить на болотистой земле, пахнущей гнилью, насыщенной ядовитыми парами, которые тонкими струйками выползали из земных глубин.
>По команде вожака стая растянулась в виде подковы на несколько сот метров, в центре которой находилась ничего не подозревавшая косуля с детенышем.
>Выждав некоторое время, необходимое псам для «занятия боевых позиций», Шайтан двинулся к густому частоколу орешника. Вслед за ним пришла в движение вся стая.
>Все ближе и ближе орешник, тонкий, хрупкий. В объятиях, под его защитой, доверившись ему, как старшему брату, дремала косуля, не чуя нависшей грозовой тучей беды.
>И как перед грозой, неожиданно стих ветер, попрятались комары и мошки, и только один листок орешника нещадно колотился о кривой стволик, пытаясь барабанной дробью разбудить измученных животных.
>Почуяв близость косуль, Шайтан пошёл еще осторожнее. Неподалеку, припав к земле, крались Верный и Стрелка.
>...Густой, ненавистный запах коснулся ноздрей косули. Она резко вскочила на ноги, больно толкнула косуленка и, не мешкая, мощными прыжками пустилась бежать от невидимого, но близкого врага.
>Сквозь тонкий орешник, подминая его и круша, с громким лаем промчался Шайтан.
>Псы мгновенно подхватили победный клич вожака, и тихая равнина оглохла от хрипящих, гулких и пронзительных голосов, содрогнулась от пришедшей в движение стаи.
>Собаки визжали, хрипели, выли, неповторимый гимн. «Вперед и только вперед»,— громко звучала боевая песня.
>Косули затравленно метались по мари, отовсюду слыша и видя катившихся навстречу опьяненных близкой победой, с пеной на мордах разъяренных псов. Все ближе и ближе оскаленные пасти смертельных врагов.
>Косуленок понял, что пришла самая страшная беда, какая только может случиться на этой земле. Он метался в стороне от матери, но тоже не мог прорваться.
>Шайтан одним из первых шел на сближение с косулей, внезапно прекратившей носиться по берегу и становившейся возле, самой кромки камышей.
>Косуля приготовилась достойно встретить неминуемую смерть. Она топнула ножкой и с вызовом посмотрела в сторону опередившего других собак огромного пса, но в
>тот же миг леденящий страх лишил ее мужества. Один только вид разъяренного Шайтана привел ее в дикий, неописуемый ужас.
>Косуля замерла, потом попятилась в камыши, не в силах оторвать взгляда от стелющегося рыжим шаром, страшного пса. Считанные метры оставались между ними, как неожиданно косуля резко повернулась и прыгнула в камыши. Прыжок, еще прыжок — и плотная стена растительности поглотила животное.
>Косуленок кинулся вслед за матерью. Жалобный крик, слетевший с его дрожащих губ, взметнулся смертельно раненной птицей ввысь, взывая о помощи, и, не дождавшись ее, косуленок рухнул тяжелым камнем под ноги рыжему псу. В тот же миг Шайтан смял косуленка, сдавил хрупкую шею железными челюстями и, не успев насладиться победой, тут же разжал зубы. Не мешкая, он бросился по узкому проходу, которым воспользовалась косуля. Его мало интересовал побежденный детеныш, когда поблизости жила, двигалась, дышала более крупная жертва, пытавшаяся скрыться в желтом массиве камышей.