Пока еще здесь - [9]

Слова, которые за последние недели Вика слышала уже столько раз, сегодня зазвучали иначе. Поэтичнее, значительнее.

Она представила, как Эрик пытается вот так выйти на связь с ней или Сергеем и почувствовала ком в горле. Ей с трудом удалось сдержать слезы. Казалось, даже Вадик тронут. И только Регина тихонько давилась от смеха. Вот же сука, подумала Вика.

Из-под столика донесся громкий всхлип.

– Седжян! – сказал Вадик. – Я думал, ты ушла.

Айпад так давно погас, что Вика напрочь о ней позабыла.

– Седжян! – позвал Вадик и постучал по экрану.

Из тьмы появилось светящееся пиксельное изображение Седжян. Ее глаза были влажными, как будто она вот-вот расплачется.

– Это прекрасно, ребята. Это прекрасное, прекрасное приложение, – сказала Седжян.

И только по лицу Боба невозможно было понять, что он думает. Он сидел, оцепенело уставясь на Сергея. Потом встал, подошел к нему и хлопнул по плечу.

– Мне нравится ход твоих мыслей, старина! Нравится. Нравится. Нравится. Меня тошнит, что весь этот бизнес в руках малолеток. Что они знают о жизни? Какое им дело до смерти? Что они вообще могут создать, когда ничего они не знают и дела им нет? Логично, что им только тупые игрушки под силу придумывать.

Боб шлепнулся обратно на пуф, послушно принявший его форму.

– Ох, до чего мне это нравится… – снова простонал он.

Вика откинулась назад и прикрыла глаза. Дело сделано. Боб на крючке. Она слышала, как сердце колотится в пьяном возбуждении. Перед ней проплывали и множились картины их блестящего-преблестящего будущего: японские шефы и пятизвездные курорты в итальянских Альпах, шикарные пляжи на Карибах и собственный лофт в Трайбеке, а потом, наконец, и первоклассная магистратура, и ее вновь обретенное счастье, и головокружительный секс с прекрасным, талантливым, несравненным Сергеем.

– Одно только меня беспокоит, – произнес Боб.

Вика открыла глаза и уставилась на него. Он явно протрезвел, взгляд стал острым, даже жестким.

– Мне нравится твоя идея, старина, – сказал Боб. – Да, черт подери, очень нравится! Но она не сработает. По крайней мере не на американском рынке. Понимаешь, американцы к смерти подходят, либо упирая на свою христианскую веру, либо просто ее игнорируют. Мы не любим думать о смерти. Мы предпочитаем более духоподъемные вещи, вроде увеличения срока жизни или ее улучшения. Такие дела. Прости, старина. – Он вздохнул и вытащил из-под стола новую бутылку.

– Вадик, скажи своему другу, чтобы он не расстраивался, – попросила Седжян из тьмы айпада.

– Ничего, жить будет, – сказал Вадик.

То есть как? Боб что, имеет в виду, что на этом все? – опешила Вика. Все? Вот так запросто? Нет, не может быть!

– Нет! – вскричала она. – Наше приложение не про смерть! Оно о бессмертии, а не о смерти. О бессмертии. Сергей, скажи Бобу про бессмертие. Бессмертие духоподъемно. Сергей, скажи это Бобу! Скажи Бобу! Скажи ему!

Она топнула ногой и опрокинула Регинин бокал. Вино растеклось по свеженатертому полу. Все побросали на лужу свои салфетки, а Вадик притоптывал по ним, словно пытался затушить пожар. Все как будто старались не смотреть на Вику. Особенно Сергей.

– Сергей! – окликнула она.

– Знаете, какое приложение было бы круто сделать? – сказал он, ни на кого особенно не глядя. – Такое, чтобы нажать кнопку и отключить звук у кого-то. Как у телевизора, только с человеком. Представьте – званый ужин, все беседуют, но есть там одна на всех персона, про которую вы только и мечтаете, чтобы она заткнулась. И вы наводите устройство на эту персону – можно незаметно, под столом – и убираете звук. Все остальные прекрасно ее слышат, и вы остальных слышите, а ее – нет. Разве не мечта?

Все рассмеялись. Но не одновременно. Вадик первым начал подхихикивать. Следом вступил Боб со своим свистящим гоготом. Потом присоединилась Регина, но с ней никогда до конца непонятно, смеется она или плачет. А вот Седжян точно смеялась, и ее хохот был самым довольным.

– Простите, – все повторяла она, – но это очень смешно. Дико смешно. Хочу такое приложение.

Вику взбесил их смех, он был ей противен, но она не сразу поняла, что все смотрят на нее и смеются над ней.

Она отвернулась, перешагнула через груду салфеток и направилась в спальню.

– Нет-нет, не надо, – услышал она голос Сергея. – С ней все будет в порядке. Ей просто надо побыть пару минут одной.

А надо ли? – задумалась она, выходя на террасу. – Надо ли мне побыть одной?

На улице заметно посвежело. Вика старалась не расплескать остатки опьянения, чтобы согреться и не грустить. Она чувствовала себя потерянной. Да и все они – напрочь потерянные. Почему никто для них приложения не придумал? Чтобы помогать найти свою дорогу в жизни? Ей плевать на бессмертие. К черту бессмертие! Ей важна только эта жалкая скоротечная жизнь, которая им отпущена. Почему никто не придумал приложения, чтобы сделать ее хоть как-то легче?

Вика обвела взглядом крыши домов. На всех имелись спутанные провода, на некоторых торчали водяные бочки на кривых ногах. На каких-то теснились трубы, одновременно клонясь в стороны друг от друга, как люди в несчастливых семьях. Ну точь-в-точь несчастливые семьи! И глядя на эти трубы, Вика расплакалась.