Пока едет «Скорая». Рассказы, которые могут спасти вашу жизнь - [91]
Бирюков засомневался. Он молчал, но с недоверием смотрел на Таню.
– А в чем опасность?
– Он продолжает терять кровь. У него черный стул – мелена, давление восемьдесят на сорок, пульс сто двадцать, он теряет сознание, если поднимается. Лежа ему легче. Но если не остановить кровь, он умрет или от почечной недостаточности, или от ДВС-синдрома[125]. Знаете, что это? – Таня была уверена, что нет, но Бирюков кивнул.
– Знаю. – Он поверил. – Сколько у нас времени?
Таня пожала плечиком.
– Часов шесть, может, десять, если я сумею притормозить кровотечение. Но у вас все лекарства просроченные. Я капельницу ему налажу с физраствором, ну, кальций введу. У вас холодильник есть?
Бирюков кивнул.
– Конечно.
– Мне нужен лед на живот – это поможет немного остановить кровотечение.
– Так у нас в баре лед-машина есть, – улыбнулся Бирюков. – Я ребятам скажу. Вам сколько кило надо?
– Одного хватит, – сказа Таня. – И еще, мне нужно позвонить… в Москву. А мой мобильник украли, этот, – она показала купленный в Кальви, – чего-то говорит – я не понимаю. – Она включила громкую связь. «Le reseau est provisoirement inaccessible!» – донесся оттуда женский голос. – Вот, и Сашу Ковалева надо в хирургию. Может быть, кровь переливать, во всяком случае, здесь нам его не спасти. Может, нам вернуться в Кальви? Там есть госпиталь?
Бирюков крякнул, помрачнел.
– Там все есть. До Ниццы недалеко – да ни у кого ж страховки нет. – Он покраснел. – А отдай его французам, так все без штанов останутся. Будем весь сезон на его больницу работать.
– И что делать? Куда? – Таня развела руками. – Я не знаю. Давайте я позвоню, мне надо посоветоваться со специалистом.
Бирюков повел Таню в радиорубку.
– Свяжись с радиоцентром МФ, скажи, что нужно срочно позвонить в Москву.
– Павел Аркадьевич, нас же нет в регистре Ллойда[126]. Что сказать?
– А я не знаю. Ковалев может умереть. Что тут скажешь? – Таня увидела, что капитан в отчаянии. – Думай.
– Можно… это… через скайп позвонить. Сейчас сеть хорошая. Спутник прямо над нами. – Радист раскрыл ноутбук на столе.
– Давай, давай, мне без разницы! Доктору надо посоветоваться.
Радист наладил связь, Таня продиктовала номер мобильного телефона Ерофеева. Тот отозвался не сразу: в Москве три ночи, голос заспанный – видно, не на дежурстве.
– Это хто? – спросил Ерофеев.
– Саша, это я! – закричала Таня. – Только не спрашивай ничего, быстро говори. Кишечное кровотечение, идет, пульс сто двадцать, давление восемьдесят на сорок. Чем остановить?
– А что есть?
– Физ[127], литра три, аминокапронка, глюконат и викасол, но все просроченное!
– Фигня. Физ ставь, аминокапронку заморозь, и пусть пьет ледяную, глюконат введи десять или двадцать. ХЕСА[128] нет? Они не портятся. Викасол – ну, можешь сделать, но он сработает через двое суток. Железа нет?
– Нет!
– Дайте печеночный паштет. Впрочем, это несущественно…
– Спасибо!
– Да, и еще: пусть лед глотает! Физраствор быстро не лей!
– Лед?!
– Да, кусочками! И срочно госпитализировать!
Связь прервалась.
– И где я возьму печеночный паштет? – осведомился капитан. – Пойду кока озадачу. Фуа-гра… елки зеленые.
– А куда его можно госпитализировать? – спросила Таня. – Все эти меры, если сработают, только оттянут финал, но проблему не решат. Ему хуже с каждым часом.
Они вернулись в рубку, капитан посмотрел на экран навигатора.
– В Карфагене есть госпиталь Французского Красного Креста, там работает наш доктор – хирург Лысенко. Часа через три я с ним свяжусь, и, может быть, Саню отдадим ему. Это будет и дешевле, и у своего лечиться не так тоскливо. Верно?
– Верно, – согласилась Таня. И поскакала спасать Ковалева. У того уже лежал на пузе пакет со льдом. Оставалось попасть в вену, наладить капельницу и заморозить пузырьки с аминокапроновой кислотой. – Быстро не лей!
Всю ночь она просидела в медотсеке, мерила давление, считала пульс. Ковалев послушно глотал кубики льда и пил стаканчиками аминокапроновую кислоту. В туалет он больше не просился. А к рассвету буфетчик принес пиалу с темно-коричневой массой – печеночный паштет.
«Меркурий» пришвартовался к причалу Карфагена, подошла санитарная машина с надписью «AMBULANCE» и забрала матроса. Капитан уехал с ними. Вернулся через три часа, довольный. За обедом Бирюков сказал:
– Лысенко просил передать вам, Таня, что вы спасли жизнь нашему мотористу, что кровотечение вам удалось остановить. Он сделал Саше эту… гастроскопию, говорит – там приличная язва, кровотечение из небольшой артерии. Но когда он ее нашел, то вроде как оно закрылось. Велел через пять дней Сашку забрать. – Бирюков не сказал, что хирург отругал его за отсутствие страховки. – В город пойдете? Я могу дать всем три часа на разграбление его лавок.
Через двое суток «Меркурий» пришвартовался в порту Неаполя. Бирюков отсчитал пятьдесят два евро, вложил их в ладошку Тане.
– Вы отработали проезд, девушка. И ничего нам не должны. Счастливо отдохнуть! Привет Москве! Давно я там не был. Родителям вашим поклон. Жениху, если есть, – привет и поздравления.
В Неаполь входила огромная, по сравнению с «Меркурием», «Морская звезда».
А еще через три дня из Рима самолет уносил Таню в слякотную весеннюю Москву. Первый, кто узнал всю историю, был папа. Он похвалил дочку за находчивость и профессионализм. Но добавил:
Чума, опустошавшая в Средневековье города и страны, пришла в Москву. Как оказалась здесь смертоносная инфекция? Возможно, это диверсия? Молодой врач Наталья Евдокимова и аналитик ФСБ Олег Пичугин пытаются распутать этот клубок и спасти мегаполис. А чума уже шагает по улицам, и в опасности оказывается каждый.
Истории для этой книги собраны опытным «скоропомощником», который сам был очевидцем многих событий или слышал их из уст своих коллег по работе. Все рассказы написаны с большим юмором, а как известно, смех – это лекарство, которое можно и нужно принимать в больших дозах.
«Год 1966-й. Окраина Москвы. Шестилетний пацан в сатиновой клетчатой рубашке и шортах сидит на заборе и смотрит на противоположную сторону улицы. Туда, где парк. Это действительно парк, хотя для меня он был лесом. «Лианозовский парк культуры и отдыха». Он и сейчас есть. Он изрядно поредел, оброс аттракционами, в нем проложили асфальтовые дорожки, поставили множество киосков и палаток… и теперь его видно насквозь. А тогда это было культовое место, где мы играли в войну, в лапту, в футбол, которое исколесил я на «Орленке» вдоль и поперек.
Расхожая фраза: «Словом можно ранить или убить». Врач скорой помощи Виктор Носов, как и любой медик, знал ее истинность. Но не мог допустить иного толкования, чем прямое словесное воздействие на психику. А какую энергетику несет необдуманное слово? Или сказанное в гневе?.. Любовь Виктора Носова и Вилены, яркие искорки счастливых эпизодов жизни вспыхнули и сгорели в незримой страшной битве родных людей. За что? Да ни за что! И любят и ненавидят – слепо. Жить злом и совершать зло легко, но однажды придет воздаяние.
Очень часто, попадая на прием к лечащему врачу, мы сталкиваемся с непониманием и даже, как нам кажется, равнодушием. А ведь большинство из нас хочет осмысленно участвовать в собственном обследовании и лечении, осознавать не только факт наличия отклонения от нормы, но и что это означает. Каждому из нас хочется быть уверенным в правильности назначенного лечения, понимать, какие препараты и для чего нам прописаны, а не слепо следовать рекомендациям доктора.Книга, которую вы держите в руках, не является обычным пособием по расшифровке анализов.
Роман, написанный на немецком языке уроженкой Киева русскоязычной писательницей Катей Петровской, вызвал широкий резонанс и был многократно премирован, в частности, за то, что автор нашла способ описать неописуемые события прошлого века (в числе которых война, Холокост и Бабий Яр) как события семейной истории и любовно сплела все, что знала о своих предках, в завораживающую повествовательную ткань. Этот роман отсылает к способу письма В. Г. Зебальда, в прозе которого, по словам исследователя, «отраженный взгляд – ответный взгляд прошлого – пересоздает смотрящего» (М.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.