Поиск на болоте - [46]

Комендант крикнул по-русски: «Мясо!» — и красноармейцы, сняв свои заплечные мешки, протянули их людям в синем. Собаки бросились к мешкам. Они уже знали, что в них.

Менкель храбро поставил ногу на мешок и обеими руками потянул собаку от мешка. К его удивлению, та послушно села.

— Вот так, — сказал Менкель. — Гляди, вон наш шеф. А из нас двоих шеф — я. Ясно?

На ответ он не рассчитывал.

До входа в жилище в заднем дворе многоквартирного дома собака следовала за своим новым хозяином почти с радостью, виляя хвостом. Однако было ясно, что радость эта относилась к содержимому мешка.

Квартира находилась на первом этаже, и вход в нее был прямо со двора. Менкель открыл дверь. Собака стала упираться всеми лапами, испугавшись темноты коридора. Менкель огляделся. Может, привязать пса к мусорному ящику?

Внести его в квартиру на руках? Менкель протянул руку к ошейнику. Пес зарычал. Не отводить руки. Действовать осторожно, но не трусливо, сказал шеф.

— Не можем же мы стоять здесь вечно.

Свободной рукой он погладил животное по спине. Шерсть на собаке встала дыбом. Дождь не намочил ее. Менкель понюхал свою ладонь. Она воняла кожным салом, или, проще говоря, собакой. Он хотел вытереть руку о штаны, но не сделал этого. Еще раз погладил собаку и почувствовал, что сопротивление ослабевает.

— Тебя, наверное, не так уж часто ласкали? А?

Менкель бросил мешок в коридор. Собака устремилась за ним. Менкель рассмеялся: ласка хорошая вещь, но мясо важнее. Менкель включил свет. Электричество пока еще не отключили. Он закрыл дверь и взял мешок. Собака последовала за ним и попыталась лапой снять намордник.

— Подожди немножко.

Менкель с собакой обошел всю квартиру. Комната, кухня, туалет. Все маленькое, тесное. Но все же крыша над головой. Больше осматривать было нечего. Собака обнюхала все углы. На кухне Менкель обмотал цепь вокруг ножки железной плиты и уселся на свое постоянное место между столом и шкафом. Собака тоже села. Ее взгляд блуждал между мешком и человеком.

— Вот и хорошо! Посмотрим друг на друга. Что за глаза у тебя? У меня зеленые. Неопределенный зеленый цвет. А у тебя? Коричневые? Как и твое прошлое, не так ли?

Собака избегала взгляда человека.

— Никак, ты стыдишься? Глупости! Тебе нечего стыдиться. У тебя красивые глаза. И красивые зубы.

Менкель говорил с большими паузами. В конце концов, собака у него появилась как ребенок у старой девы. С помощью разговора он входил в новую ситуацию. Собака слушала каждое его слово, но отворачивала голову в сторону, когда Менкель в упор смотрел ей в глаза.

— Ага, вот оно что.

Менкель положил мешок на стол и извлек оттуда большой кусок мяса. Наверно, конина.

Собака, скуля, рвалась с цепи.

— Минуточку.

Менкель отделил ножом одно ребро, длинное, как кавалерийская сабля, и бросил на пол рядом с угольным ящиком. Собака попыталась поймать его на лету. Но цепь была слишком короткой. Менкель спокойно наблюдал. Им овладело незнакомое доселе чувство, которое он не смог бы назвать. Пожалуй, это было ощущение своей власти.

— С намордником ничего не выйдет. Понятно? Сидеть!

Собака не слушалась.

— Сидеть, кому сказано!

Собака не чувствовала длинных, острых железных шипов ошейника.

— Глупая, цепь не растягивается!

Менкель снял намордник. Молниеносно повернув голову, собака лизнула ему руку. Менкель усмехнулся:

— Чей хлеб ты ешь…

Он наклонился, чтобы поднять ребро. Собака залаяла и прыгнула ему на спину. Менкель упал на колени и ударился головой о чугунную раковину.

Он стукнул собаку ребром по морде.

— Сидеть, скотина!

Собака села. Из ее пасти бежала пена. Менкель поднялся, налил в миску воды и поставил перед собакой. Та лениво стала лакать. Ее глаза неотрывно следили за каждым перемещением ребра.

— Голод сильнее, не так ли? За кость ты садишься. Это мы запомним.

Менкель отрезал полоску мяса. Собака поднялась.

— Сидеть!

Менкель бросил ей кусочек. Тот исчез в пасти так быстро, как если бы его выбросили в окно. Наконец Менкель дал псу все ребро. В течение минуты раздавался только треск костей. Когда исчезла последняя крошка, собака начала долго и жадно пить. Затем улеглась рядом с миской.

— За эти несколько минут мы многому научились, не правда ли? Я тебя буду звать Бим. Хорошо?

Собака застучала хвостом по полу.

— Тебе нравится? Бим! Бимбам!

Менкель улыбнулся. Он завязал мешок и бросил его в шкафчик под окном. Бим вскочил.

— Сидеть!

Бим подчинился. Менкель отпустил цепь и сел. Бим лег у его ног. Менкель потянулся за картофельным пирогом и лишь в этот момент отметил, что матери нет дома.

Он поел пирога, оставив один кусок, и задремал. Его разбудило позвякивание цепи. Собака поднялась и прислушивалась, направив уши в сторону двери. Менкель обмотал конец цепи вокруг запястья. Он услышал, как открывается наружная дверь.

Когда мать вошла в кухню, Бим с рычанием рванулся ей навстречу. Менкель хлопнул ладонью по столу.

— Фу! Сидеть, Бим!

Острые шипы на шее пса подтвердили приказ, Бим послушался, но сидел, как на катапульте.

Мать прямо-таки окаменела от ужаса.

— О, какая зверюга! Откуда она у тебя?

— Подарок ко дню рождения.

И Готфрид рассмеялся так, как давно уже не смеялся.