Поиск-80: Приключения. Фантастика - [19]

Старомайданная еще пребывала в безмятежном дремотном покое, и дед на скамейке потирал колени в ватных стеженых штанах. Однако едва «скорая помощь» и милицейский «газик» затормозили возле гроховенковского дома, улица проснулась: из окон высунулись старушечьи головы, из-за плетней завыглядывали хозяйки, кое-где скрипнули калитки. Старомайданная, да и весь тихий городок Сторожец не могли похвалиться обилием детективных случаев, и если Федор Гроховенко опять подрался с жинкой, так на это уже стоит посмотреть. Только разве его жинка не в больнице?

Федор Гроховенко понуро сидел на ступеньке крыльца. Когда милиция во двор вошла, он встал и страдальчески сморщился. Его трясло от страха и выходящего хмеля.

— Ну, что тут у вас опять, Гроховенко? — сердито спросил майор Авраменко.

— Таке дило зробылось, товарищ майор, таке дило… — затянул Федор козлиным тенорком.

— Какое дело? Говори толком.

— Гошку Божнюка убили, товарищ майор…

— Так. Кто убил?

— Зиновий, товарищ майор!

— Какой Зиновий?

— Та я ж кажу, Зиновий Машихин. Сперва скандалил, а потом…

— Где он?

— Убег, товарищ майор.

— А потерпевший где?

— В хате у меня, на кухне…

— Ну, пойдем.

Не зря трясло Федора — в кухне на полу, залитом кровью, лежал вниз лицом маленький тучный человечек в синей выцветшей спецовке. Рядом валялся узкий, сточенный кухонный нож — видимо, орудие убийства. На столе порожние бутылки, стаканы, куски хлеба, луковицы, огрызки огурцов.

— Да-а… — протянул майор. — Когда произошло?

— То я не можу знать… — простонал Федор, держась обеими руками за голову.

— Как не можешь знать? Ты-то где был при этом? Почему у тебя на руках кровь, на рубахе вон тоже?

— Так я ж думал, Гошка-то живой еще, я ж хотел помощь ему оказать! А як произошло, того не могу знать, потому что не бачил того… Жинка моя в больнице лежит. Ну, мы туточки и выпили трошки…

— Кто — мы?

— Я, Гоша, ну и Зиновий, шоб ему сказиться. Выпили и поскандалили трошки. Потом я уснул вот тут, за столом. А як проснулся, то Гоша уже убитый, а Зиновий убег.

— Еще кто-нибудь был с вами?

— Никого, товарищ майор. Втроем трошки выпили…

— Оно видать, что «трошки». Следователь сейчас подойдет, займемся, товарищи. Доктор, что скажете?

Длинный, сухопарый врач «скорой помощи» уже произвел поверхностный осмотр тела и вытирал руки марлей, взятой у бледной юной медсестрички, робевшей у двери.

— Смерть наступила примерно час назад от колотой раны в области шеи с повреждением жизненно важных кровеносных сосудов, при обильном кровотечении. Ну а более подробно — после вскрытия.

Помощник прокурора, солидный парень с бородкой, недавно назначенный в Сторожец после окончания института, занялся осмотром места происшествия. Сам прокурор с майором Авраменко перешли из кухни в горницу и приступили к допросу Федора Гроховенко. А инспектор уголовного розыска Кутов с милиционером отправились искать сбежавшего Зиновия Машихина.

— Далеко уйти не мог, — напутствовал их Авраменко. — Но уйдет, если не проявите оперативность. Так что, проявите… Понятно? Чтоб через полчаса Машихин был здесь! Дело-то, в общем, ясное…

Действительно, дело, хотя и скверное, не казалось сложным. Работники милиции хорошо знали эту непутевую, часто пьющую и скандалящую троицу. Шофер Федор Гроховенко судим дважды: в первый раз за автомобильную аварию, второй — за избиение жены. Потерпевший Георгий Божнюк тоже имел судимость и еще одну заимел бы — накануне поступило на него заявление с обвинением в хулиганстве и краже. Хотели заводить дело, да вот не успели. Третий собутыльник, Зиновий Машихин, жил в Сторожце всего год или, пожалуй, немногим больше, его знали хуже, потому что ничем он особенно не выделялся, кроме разве способности в любое время суток быть неизменно под хмельком. Так его и считали в городе тихим, безвредным пьяницей, не то что убить, но и подраться по-хорошему не способным, хотя в свои сорок лет выглядел он крепким и здоровым. За румяность все его звали Зиня Красный. Цветущий вид не мешал, однако, Зиновию жаловаться на многие хворобы и под этим предлогом работать через пень-колоду. Где только он ни пытался «честно трудиться», и отовсюду его увольняли за прогулы. Зиня Красный тем не менее не унывал и пил свою горькую.

— Никак не могу поверить, что Машихин это натворил, — удивлялся милиционер, поспевая за инспектором. — Смирный мужик и вдруг — убил! Из-за чего? Не из-за женщины же…

— Ну! — сказал Кутов. — Супруга у Машихина не та дама, из-за которой дуэли устраивают. Нет, по пьянке это. Да вот найдем — спросим.

Только найти Машихина не удалось. Побывали дома — дверь на замке. В магазине, на автовокзале, в столовой, у пивного ларька, в сквере напротив магазина и в других удобных для выпивки местах многие видели Машихина, но только в первой половине дня. На работе ему сейчас нечего было делать — он числился сторожем при конторе райпотребсоюза, и считалось, что дежурит по ночам, хотя райпотребсоюзовское начальство сильно в этом сомневалось. Однако ночных краж в конторе не отмечалось: или всегда пьяненький Зиня все же хорошо сторожил, или просто воры в Сторожце не водились.

Кутов надеялся, что Зиня далеко не ушел, и решил повидать его жену, уборщицу быткомбината. Милиционер, житель этого же конца Сторожца, рассказал Кутову, что Дарья Машихина местная, имеет свой домик на Старомайданной. Женщина она спокойная, хозяйственная, но уж больно унылого нрава. Первый муж сбежал от Дарьи так давно, что и старожилы не сразу вспомнят. От ее, видать, унылости. Год назад Зиня Красный прельстил одиночку бабу, женился и стал ей и дому хозяином. Получилась довольно сносная пара, не скандальная. Дарья все молчит, а Зиня выпьет и песни поет.