Похвала подлости - [13]

Томас Мор откликнулся на это событие с восторгом и воодушевлением, написав стихотворение «О двух розах, сросшихся воедино»:

«С алою белая роза в соседстве росла, и друг друга

В спорах за первенство каждая стала теснить.

Две это розы еще, но цветок уж сливается, спору

Этим слиянием их ныне положен конец.

Ныне одна, возвышаясь, растет и пускает побеги,

Все дарованья двух роз сочетая в себе» [70, с. 164–165].

Да, самое неотъемлемое — это надежда. Да, она есть даже у того, у кого больше ничего нет. Да, надежда умирает последней. Но все это не означает, что надежда бессмертна: вместе со смертью человека умирает и последняя его надежда…

Уже став монархом, «Генрих VIII часто навещал Мора в его скромном загородном доме в Челси, тогдашнем пригороде Лондона, обедал в его семье, нередко, дружески обняв его, прогуливался с ним по саду» [70, с. 311].

Такая умилительная идиллия в отношениях между королем и мудрецом продолжалась недолго. Собственно, до первого принципиальноговозражения мудреца королю.

Принципиальность по-королевски, или королевская принципиальностьозначает, что законным является все, что выгодно королю. Соответственно, не-законным — все, что ему не выгодно. Выгодно же королю не только сохранить уже имеющуюся у него власть, но и расширить и углубить ее.

Пока Генрих VIII усматривал в протестантизме посягательство на власть Святой церкви как таящее в себе потенциальную угрозу всякой установившейся власти, а значит — и его собственной, король был глубоко убежденным, принципиальным противником протестантизмав его противостоянии против Святой церкви.

Со временем, увидев, что протестантизм не затрагивает устоев сложившейся светской власти и направлен лишь на перераспределение власти церковной, Генрих VIII стал глубоко убежденным, принципиальным противником Святой церквив ее противостоянии против протестантизма.

Королевская логика, или логика по-королевскиозначает, что нельзядопустить сосредоточения всех ветвей власти — законодательной, исполнительной, судебной и церковной — в одних руках, поскольку это губительно скажется на обществе, государстве и его гражданах. Нельзя. Однозначно. Если эти руки — чужие.

Эта же логикаозначает, что необходимососредоточить все виды власти — законодательной, исполнительной, судебной, церковной — в одних руках, поскольку это благотворно скажется на обществе, государстве и его гражданах. Необходимо. Однозначно. Если эти руки — свои собственные.

Согласно этой же — королевской — логикикоролевских друзей следует периодически превращать в королевских врагов.

Друзья короля — это те, кто помогают ему, королю, отстаивать его, королевские интересы. Если же друзья короля перестают отстаивать его, королевские интересы, то они автоматически переводятся в разряд королевских врагов. Со всеми вытекающими из этого для них последствиями.

Формальным поводом для конфликта между королем Англии Генрихом VIII и лордом-канцлером Англии Томасом Мором стало их разногласие по поводу возможности или невозможности расторжения брака короля с Екатериной Арагонской без согласия папы римского.

По существу же Генрих VIII настойчиво искал удобный предлог для разрыва с Ватиканом с тем, чтобы провозгласить «себя, любимого» единоличным правителем Англии: не только светским, но и духовным, сосредоточив тем самым в своих руках практически ничем и никем не ограниченную власть.

Видя неотвратимо негативные последствия для страны такой, по сути дела — тотальной узурпации власти одним лицом в одном лице, Томас Мор возразил королю, тем самым подписав себе смертный приговор, который и был приведен в исполнение, согласно указу короля Генриха VIII, шестого июля 1535-го года.

— «17 апреля 1534 года в Тауэр был заключен автор «Утопии» Томас Мор.

В конце того же года английский парламент принял новые законодательные акты: «Акт о верховенстве», признававший короля верховным главой церкви Англии, и «Акт об измене», квалифицировавший как «государственную измену» широкий перечень различных деяний, направленных против короля, королевы или их наследников, порочащих их королевское достоинство или же отрицающих какой-либо их титул.

Широкое толкование понятия «государственная измена» открывало безграничные возможности для злоупотреблений: достаточно было простого доноса о преступных высказываниях обвиняемого, и ему грозила смертная казнь за измену.

Именно это обстоятельство было использовано обвинением во время следствия и суда над Мором. Опираясь на свидетельства некоего Р. Рича, в беседе с которым Мор якобы сказал, что король не может быть главой церкви, суд констатировал «злонамеренное упорствование обвиняемого в измене».

Будучи опытным юристом, Томас Мор стойко и мужественно защищался на суде, решительно отвергнув предъявленные ему обвинения в государственной измене. Но приговор был предрешен. Суд постановил: «Вернуть его (Томаса Мора. — Б. П., Е. П.) при содействии констебля в Тауэр. Оттуда волочить по земле через все лондонское Сити в Тайбери, там повесить его, чтобы замучить до полусмерти, снять с петли, пока он еще не умер, оскопить, вспороть живот, вырвать и сжечь внутренности, затем четвертовать его и прибить по одной части тела над четырьмя воротами Сити, а голову выставить на лондонском мосту» [70, с. 315] (поистине, неисчерпаема и безгранична деятельная фантазия холуев, желающих во что бы то ни стало выслужиться перед высоким начальством. — Б. П., Е. П.).