Похождения Червонного валета. Сокровища гугенотов - [78]

Екатерина замолчала. Генрих взял ее руку и почтительно поцеловал.

— Да, я должна была сложить оружие! — продолжала Екатерина, и в ее голосе звучала глубокая скорбь. — С самого начала я тщательно оберегала род Валуа от гибели. Но на моих глазах гибли отпрыски этого рода, не оставляя новых побегов. Теперь осталось только два представителя рода Валуа — Генрих и Франсуа. Франсуа отравлен, как я уже сказала, он — не жилец на белом свете. А Генрих — бездетен. К кому же перейдет трон? Неужели к Гизам? О нет! Это я уж никак не могла допустить! Так пусть же не угасают Бурбоны, и, если Валуа суждено умереть без продолжателя рода, пусть Генрих Бурбонский воссядет на древний трон французских королей!

— Но, государыня, — воскликнул наваррский король, — ведь кузен Генрих молод и здоров, он еще долго процарствует!

— Допустим, ну а… после него?

— Разве у него не может родиться сын?

— Нет! — грустно ответила Екатерина, покачав головой. — Однако, что бы то ни было, сколько бы ни продлилось царствование Генриха, я верю, что вы не пойдете ни на какие интриги, ни на какое насилие, чтобы захватить трон в свои руки. Если Генрих умрет без наследника — трон по праву ваш. Но обещаете ли вы мне, что до того времени вы будете всеми силами и мерами защищать трон Валуа от всякого посягательства на него извне?

— Обещаю и клянусь!

— Ну, так приди в мои объятия, сын мой! — И Екатерина, обняв наваррского короля, сердечно поцеловала его.

Генрих ответил ей таким же сердечным поцелуем и, встав на одно колено, торжественно провозгласил:

— Клянусь, что до последней капли крови, до последнего вздоха я буду защищать французский трон, корону и жизнь короля Генриха Третьего!

— Я верю тебе, сынок, — ответила Екатерина. — А теперь едем в Амбуаз!

По приказанию королевы были поданы лошади и экипаж, и Екатерина двинулась в обратный путь. Когда бойницы и стены анжерского замка были уже далеко за спиной, Генрих, ехавший верхом рядом с экипажем королевы, наклонился к окну и сказал:

— Воображаю удивление моих дружков Гизов, когда, заглянув в подземелье, они не найдут меня там!

— Их ждет, быть может, еще больший сюрприз, — ответила Екатерина. — Сейчас мой человек поедет в Блуа с письмом от меня к королю! Как бы им самим не попасть в положение, которое они готовили тебе!

XXXIX

Читатели, наверное, не забыли Рауля, прекрасного пажа, безумно влюбленного в Нанси. Но последняя была кокеткой и потому не подпускала особенно близко прекрасного Рауля, не давая ему, однако, терять надежду.

— Вот было бы славно, — не раз говаривала она ему, — если бы такая благоразумная девица, как я, вышла замуж за какого-то пажа! Нет-с, сударь, благоволите сначала выйти в люди и стать настоящим дворянином, а потом уж мы посмотрим.

Раулю было долго ждать, а потому однажды он подстроил Нанси ловкую штуку, сочинив для королевы Наваррской историю о ее похищении. Сначала Нанси сильно встревожилась, но так как дело обошлось без последствий, то она, решив на будущее время быть осторожнее, повела с Раулем прежнюю тактику.

Наконец Раулю удалось добиться повышения и из пажа стать шталмейстером. Казалось бы, все препятствия к браку устранены? Не тут-то было! Нанси опять нашла причину для отсрочки, заявив, что положение политических дел сейчас не таково, чтобы заниматься свадьбой. А тут, как мы уже упоминали в одной из первых глав этого романа, Генрих Наваррский услал Рауля с тайным политическим поручением к герцогине Анне.

Читатели уже знают, в чем состояло это политическое поручение, как знают и то, что Рауль с успехом выполнил его. Действительно, Анна полюбила красавца пажа и приблизила его к себе. В результате — пленение Анны, гибель шаланды, появление «призрака» в замке видама де Панестера и падение Рауля в недра ублиетты.

Но судьба благоволила к красавцу пажу, и он не разбился при падении, как того можно было бы ожидать. Ублиетты Панестерского замка уже давно оставались без употребления, и их дно заросло таким слоем тины и грязи, что представляло собою довольно мягкую подушку. К тому же Луара с течением времени отступила от прежнего русла, так что воды в ублиетте почти не было. Вот это-то и спасло жизнь Раулю.

Тем не менее падение было достаточно серьезным, и первый момент Рауль пролежал без чувств. Когда же сознание вернулось к нему и он стал двигать руками и ногами, то он убедился, что все дело ограничилось оглушением, но ни один член не был сломан у него.

Убедившись в этом, Рауль принялся первым делом выкарабкиваться из тины. После долгих усилий это удалось ему, и, взобравшись на каменистый выступ, он начал рассуждать обо всем происшедшем. Он сразу сообразил, что стал жертвой мистификации герцогини Анны. Однако в таком случае, значит, она жива? А если она жива и скрывается, то не делом ли ее рук было крушение шаланды? Но одна она не могла бы вызвать катастрофу. Значит, у нее оказался сообщник? Словом, как видит читатель, Рауль и тут не потерял обычной догадливости и быстро ориентировался в создавшемся положении.

Покончив с рассуждениями о прошлом, он перешел к настоящему, которое было далеко не утешительным. Ледяная сырость пронизывала все тело, темнота не позволяла ступить ни шага, так как, кто знает, быть может, где-нибудь зияла новая пропасть? И Рауль решил продержаться кое-как до наступления дня, когда, наверное, свет заглянет в эту мрачную трубу и даст возможность придумать что-либо для освобождения.