Похождения авантюриста Квачи Квачантирадзе - [9]

В тот вечер Квачи долго шушукался со старушкой-вдовой. В конце концов порешили, что, возможно, дело удастся уладить и полутора тысячами.

Пятьсот рублей у вдовы оказалось отложено на черный день, оставшуюся тысячу Квачи займет у родственников или заложит дом. Правда, для оформле­ния закладной необходима доверенность... Что ж — утром Волкова даст ему доверенность...

В ту ночь старуха не спала. Молилась.

Квачи тоже уснул на рассвете, поскольку дело вдовы беспокоило его не меньше.

Наутро оба отправились к нотариусу. Квачи получил долговое обязатель­ство, а также доверенность и поехал на вокзал.

Старуха-вдова едва пережила бесконечный день.

Вечером объявился Квачи — веселый и довольный. Старушка так ему обрадовалась, словно с его возвращением не теряла последние сбережения, а получала наследство.

Квачи взял пятьсот рублей и понесся в комитет анархистов.

Таким образом он спас вдову Волкову от верной смерти, а анархистов-синдикалистов — еще от одного кровавого преступления.

Он поспел вовремя: террористы как раз собирались "по их души" — распихивали по карманам револьверы и бомбы. Не беги он всю дорогу, могло быть худо: трое уже были в масках и дрожали от нетерпения.

От радости и пережитого страха старушка-вдова прослезилась.

На следующий день она заказала в храме благодарственный молебен, затем в знак материнской признательности повесила Квачи на шею золотой крестик, а в карман положила серебряный портсигар своего покойного супруга и сказала:

— Сынок, если вам когда-нибудь придется трудно, помолитесь на этот крестик. Господь не забудет вашего добра и поможет во всем, как вы помогли мне. А уж я и подавно не забуду того, что вы сделали для одинокой старухи... — Она обняла Квачи, расцеловала и заплакала, чуть не растрогав до слез своего благодетеля.

Так рыцарь из Самтредии спас от гибели тамбовскую старушку.

Сказ об обучении музыке

В то самое время, когда происходила история с синдикалистами, Квачи увлекся музыкой.

В музыке он ничего не смыслил и слухом в общем-то не обладал. И только при звуках рояля дрожь пробегала по его телу, он вздрагивал от волнения, переступал с ноги на ногу, как боевой конь при звуке трубы.

Его знакомые Майзельсоны собирались на лето в Боржоми, и Квачи сказал им:

— Моя последняя болезнь — музыка. Я так захвачен ею, что буквально схожу с ума! Хочу научиться играть. Лучше поздно, чем никогда... А потому нижайше прошу уступить мне на лето ваш рояль...

Майзельсоны ничего не делали без расчета. "За три месяца можно взять тридцать рублей, — прикинули они. — Это оправдает дорожные расходы".

Договорились, и уже вечером Квачи бренчал в своей комнате на майзельсоновском рояле — тыкал одним пальцем.

...Лето подходило к концу. Вскоре Майзельсонов следовало ждать с курорта. Квачи заторопился, заспешил, призвал Бесо Шикия и пошушукался с ним.

С этого дня Бесо стал пропадать возле музыкального магазина, негромко, с достоинством расспрашивая покупателей:

— Простите, вам не нужен рояль? Срочно продается прекрасный "Беккер", почти новый. Чей рояль? Моего приятеля князя Севериана Дадиани. Это здесь, рядом, на Тбилисской улице...

В конце концов "клюнул" некто Арутинов.

Рояль проверили, послушали, одобрили. Цена?

— Семьсот рублей.

— Четыреста.

— Шестьсот.

— Пятьсот.

— Только из уважения к вам... Когда заберете?

— Сегодня же отправлю в Поти...

Квачи задумался: комбинация завязывалась сама собой.

— Если желаете, я могу отправить инструмент; у меня есть такая возмож­ность.

— Буду весьма признателен. Я и так потерял много времени, хотя бы сэкономлю один день. Что скажешь, Сирануш? — обернулся Арутинов к су­пруге.

— Это было бы замечательно, дорогой!

— Стало быть, так: вы берете на себя отправку, а вечером встречаемся в гостинице "Франция", я остановился в первом номере. Там рассчитаемся с учетом отправки. А сейчас извольте получить двести рублей задатка. Доста­точно?

— Это несущественно. Еще одна просьба, вернее — условие: не надо лишних слов. Мою фамилию в связи с этим роялем не упоминайте. Мне крайне неловко продавать его, поскольку...

— Хорошо, хорошо. Это совсем простое условие. Обещаю вам. Оказыва­ется, вы, грузины, очень щепетильны.

Арутиновы ушли.

Квачи помчался на вокзал.

В тот же вечер "князь Дадиани" посетил Арутиновых в гостинице "Франция".

— Все в порядке, вам просто повезло. При мне упаковали и отправили. Вот багажная квитанция.

Арутинов внимательно просмотрел квитанцию:

— Много ли взяли за упаковку и отправку?

— Пустяки... Сорок один рубль тридцать пять копеек.

Арутинов подсчитал:

— Итого, с меня пятьсот пятьдесят девять рублей и две копейки, если не ошибаюсь.

— Думаю, что вы не ошибаетесь.

— Задаток был в двести рублей. Стало быть, еще триста пятьдесят девять рублей и две копейки. Извольте...

— Все правильно, господин Арутинов. Желаю всего самого лучшего! До свидания!

— Куда вы так спешите? Останьтесь на чашку чая! — пригласила госпожа Сирануш.

— Весьма признателен, но спешу — ждут.

— В таком случае, когда окажетесь в Поти, милости просим. Мы живем против городского сада.

— С удовольствием... Непременно зайду с визитом. Рад нашему знаком­ству. И не сомневаюсь, что оно к добру. Всех вам благ!