Похожая на человека и удивительная - [14]
Скажем, на бульваре напротив маминого дома, там, где когда-то был классический советский овощной магазин, темный, с вечно грязным полом, вонючим задним двором, который я старалась обходить стороной – из-за удушающей, прилипчивой вони и нагло шныряющих крыс, сейчас открылась дорогая, сверкающая синим перламутром и хромом поликлиника.
А в бывшем моем доме, из которого я недавно уехала, прожив там пятнадцать лет, в подвале, где тоже раньше жили толстые наглые крысы, вероятно родственницы бульварных, бегавшие по стенкам нашего мусоропровода, теперь расположилось агитационное бюро проправительственной партии. Можно зайти в чистое, приятное помещение, проконсультироваться по любому интересующему тебя юридическому вопросу и заручиться поддержкой влиятельной партии. Просто так, ни за что. За укрепление, укоренение новой, пока не очень понятной мне лично власти.
Мальчик, услышав мой вопрос, кивнул, но не мне, а как будто кому-то другому.
– Ты что? – Я видела, конечно, что он остерегается со мной говорить, но не хотела этого оставлять.
– Нам так на ОБЖ и говорили. Как раз в понедельник учительница рассказывала.
– ОБЖ – это…? – спросила я, надеясь, что, объяснив мне очевидное, мальчик должен почувствовать легкое превосходство и успокоиться. – Что это такое? Занятия какие-то?
– Обеспечение безопасности жизнедеятельности! – четко выговорил мальчик. Я увидела, как смешно и трогательно растут у него передние зубы, перегоняя друг друга, и оба первых зуба еще не выросли до конца.
– Урок такой?
– Да, – ответил мне мальчик и остановился. – И если ко мне подойдут на улице, я не должен разговаривать. И если пригласят пообедать или купить игрушку, гейм-бой, например, я не должен идти никуда. Я только один в классе хожу без взрослых. Остальные – с бабушками и нянями.
– Правда?
Мне очень понравился мальчик. Я уже некоторое время назад поняла, что мне никуда не деться от материнского инстинкта, и везде, где есть дети, я с удовольствием с ними общаюсь. Хотя бы так…
– Правда. Потому что я ответственный.
– А как тебя зовут?
– Это нельзя отвечать, – серьезно объяснил мне мальчик.
– Понятно. А я Лика. Я работаю в журнале и на радио, ты можешь меня услышать…
– Вы точно не воруете детей? – спросил мальчик.
– Точно, – я изо всех сил постаралась ответить так, чтобы мальчик мне поверил.
– Вот и они всегда так говорят, что они не бандиты…
Я достала свое журналистское удостоверение.
– Вот, веришь?
– А вы меня в машину не будете сажать? И увозить?
– Нет, у моей машины дядя Паша проколол колесо.
– За что? – поинтересовался мальчик.
– За то, что я когда-то смеялась над ним.
Мальчик немного подумал:
– Да, за это можно проколоть колесо.
Я вздохнула – что ж, даже ребенок согласен, что я когда-то была неправа, посмеявшись над слабым Павликом.
– Ты куда сейчас идешь? – Я улыбнулась мальчику. – И как тебя все-таки зовут?
– Зовут Женя… – Он тоже вздохнул. – Евгений Апухтин. Я иду домой. Но я специально иду долгой дорогой…
– Почему?
– Потому что у нас в подъезде свет не горит. – Мальчик быстро взглянул на меня. – Я не боюсь! Но просто…
– А хочешь, мы пойдем куда-нибудь с тобой поедим? Я хочу есть, а есть одна не люблю…
Я немного лукавила – есть одна я привыкла. Но мне очень не хотелось возвращаться сейчас домой и сидеть там одной, глядя на погибшую строманту. И еще я понимала, что поступаю несколько странно и неправильно с точки зрения ОБЖ – обеспечения безопасности жизнедеятельности, чужих детей в особенности, – не уверена, что родители Евгения Апухтина меня похвалят за это…
– А тебя дома кто-то ждет?
– Нет, – опять вздохнул Женя. – Мои родители уехали кататься на лыжах в горы, а я ночую сейчас у соседей. Но я только вечером к ним прихожу, когда диван раскладывают…
Я удивилась – куда же в апреле нужно поехать, чтобы покататься на лыжах, есть, конечно, такие места на земле, где-то очень далеко…
В ближайшем встретившемся нам ресторане Женя заказал себе большую тарелку спагетти (я настоятельно просила его не скромничать), а сама я так зримо видела перед собой большой нежный кусок телятины, как будто его представлял кто-то другой, а не я… Я даже подумала, не Женя ли мечтает впиться зубами в сочное мясо, и спросила его:
– А мяса не хочешь? Жареного, с соусом каким-нибудь…
Женя вздрогнул:
– Я не ем мяса.
– Совсем?
Он с ужасом помотал головой, но я могла бы не спрашивать. Я уже чувствовала это ужасное отвращение, видела перед собой кошмарную разодранную плоть, с жилами, кровью, грязную, с прилипшими короткими толстыми волосками, чувствовала тошнотворный запах тления…
Я помахала рукой официанту, чтобы он вернулся:
– Не надо мяса. Мне… лепешку какую-нибудь принесите…
– С сыром? – вежливо улыбнулся официант.
Я подозрительно посмотрела на Женю. Он невозмутимо продолжал разглядывать потолок, с которого спускались прозрачные светильники на длинных шнурах. Никакой ужасающей картины у меня внутри не возникло – ни густого запаха сыроварни, ни падающих в сычужную закваску мелких животных, водящихся в хозяйстве, ни хруста, с которым они прокручиваются вместе с будущим сыром в большом автоматизированном чане…
– Да, с сыром. И… салат.
Ее жизнь похожа на сказку, временами страшную, почти волшебную, с любовью и нелюбовью, с рвущимися рано взрослеть детьми и взрослыми, так и не выросшими до конца.Рядом с ней хорошо всем, кто попадает в поле ее притяжения, — детям, своим и чужим, мужчинам, подругам. Дорога к счастью — в том, как прожит каждый день. Иногда очень трудно прожить его, улыбаясь. Особенно если ты решила пойти работать в школу и твой собственный сын — «тридцать три несчастья»…Но она смеется, и проблема съеживается под ее насмешливым взглядом, а жизнь в награду за хороший характер преподносит неожиданные и очень ценные подарки.
«Маримба!» – это пестрая мозаика увлекательных, нежных и трогательных историй. Жизнь маленькой московской семьи, в которой есть только мама и дочка, наполнена светом, юмором и теплом. Дочка растет, влюбляется в первый раз, становится взрослой, а мама мудреет и, отдавая всё дочке, в глубине души не перестает надеяться, что ее затянувшееся одиночество не вечно.
…Тот Новый год она встретила в трамвае. Ехала и смотрела на тихо падающие снежинки, на совершенно безлюдные, как во сне, улицы, и думала: что бы такое загадать, когда часы на Спасской башне станут бить полночь, чтоб у судьбы был хоть какой-то шанс исполнить ее желание. Не загадывать же, чтобы Комаров к ней вернулся…Она бы сама вернулась в то время, когда он был рядом, она — глупа и счастлива, а на стене у нее еще не висела картина, на которой изображена повозка, а в ней — женщина. Повозка никуда не едет, потому что лошадь стоит на крыше повозки и вместе с женщиной смотрит назад.
У Дениса есть жена Оксана и дочь Маргоша. Он не хочет их терять, не хочет начинать в сорок лет все сначала. Но жена не потерпит предательства, которое вот-вот откроется. Девушка Алена, милая, нежно любящая Дениса, решила разрушить его жизнь, родив ребенка… Он еще не появился на свет, он еще может не появиться, если попытаться остановить Алену… Уже очень поздно, но разве будущий отец не имеет права решать — быть ли этому ребенку?..
Обжигающая, чувственная история первой любви, первой страсти, ошибок, кажущихся непоправимыми, острого разочарования, бессмысленного предательства.Детство кончается, когда по-настоящему влюбляешься или когда разувериваешься в своих первых, таких сильных чувствах?Два подростка из одной московской школы и двух совершенно разных миров влюбляются друг в друга. Оба – хорошие, умные, красивые, талантливые. Но есть препятствие, и оно кажется непреодолимым…
Жизнь Саши – одна большая любовь. Любовь к единственной дочери со странным именем Ия. «Имя из одних гласных – и в характере стержня не будет», – предупреждали Сашу. Героиня вспомнила эти слова, когда однажды Ийка просто ушла от матери. Ушла от бедности и проблем в новую красивую жизнь. Ушла за золотыми небесами со своего детского рисунка…
Второй роман о Веронике. Первый — «Судовая роль, или Путешествие Вероники».
«23 рассказа» — это срез творчества Дмитрия Витера, результирующий сборник за десять лет с лучшими его рассказами. Внутри, под этой обложкой, живут люди и роботы, артисты и животные, дети и фанатики. Магия автора ведет нас в чудесные, порой опасные, иногда даже смертельно опасные, нереальные — но в то же время близкие нам миры.Откройте книгу. Попробуйте на вкус двадцать три мира Дмитрия Витера — ведь среди них есть блюда, достойные самых привередливых гурманов!
Рассказ о людях, живших в Китае во времена культурной революции, и об их детях, среди которых оказались и студенты, вышедшие в 1989 году с протестами на площадь Тяньаньмэнь. В центре повествования две молодые женщины Мари Цзян и Ай Мин. Мари уже много лет живет в Ванкувере и пытается воссоздать историю семьи. Вместе с ней читатель узнает, что выпало на долю ее отца, талантливого пианиста Цзян Кая, отца Ай Мин Воробушка и юной скрипачки Чжу Ли, и как их судьбы отразились на жизни следующего поколения.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.