Похоть - [52]

— Какой восхитительный сюрприз, — пробормотал Кром. — Невинная девушка со склонностью к таким… любовным ароматам.

Честити почувствовала, как лицо залилось краской, а глаза изумленно распахнулись.

— «Ангельская вода» подошла бы вам намного лучше, — сказал он, выпрямляясь. — Вы выглядите божественным созданием, как херувим.

Честити с улыбкой приняла комплимент Крома. Лестные слова показались ей фальшивыми, оставив равнодушной и немного отстраненной. Тейн не был столь искусным в своих речах. Он говорил смело, просто, без затей, и это воспламеняло Честити. Эти слова заставляли ее страстно желать Тейна, несмотря на всю свою добродетель, вопреки всем предостережениям, мелькавшим в голове.

Честити проводила взглядом лорда Арауна и Крома, покинувших гостиную. Лакей потянул за ручку, и дверь с тихим щелчком закрылась. По комнате тут же пронесся дружный вздох.

— Что ж, полагаю, визит прошел очень хорошо, — с улыбкой констатировала мать. — Как ты считаешь, Леннокс?

— М-м-м… — пробормотал отец, уставившись на натертую до блеска поверхность своего ботинка. — Ты — настоящий знаток в подобных вопросах, дорогая, разбираешься в этом гораздо лучше меня. Так что я всецело полагаюсь на твою компетентность.

— Тогда я считаю, что эта первая встреча прошла успешно. Оба — и Кром, и его светлость — были явно сражены нашими девочками.

— Да, но ни одна из ваших девочек не была явно очарована ими, — поддразнила Мэри. — Честити едва взглянула на того мужчину.

— А мне лорд Араун показался довольно привлекательным, — раздался тихий голос из другого угла комнаты.

Пруденс. Честити еле заметно улыбнулась сестре. Эта лукавая усмешка означала, что они посекретничают позже. Но мать, явно одержимая идеей выдать замуж хотя бы одну из дочерей, мучила Пру вопросами до тех пор, пока отец не сорвался в раздражении с кресла и не принялся метаться по комнате.

— Сказать по правде, дорогая, — прорычал он, — мне не по душе мысль о том, что эти двое будут ухаживать за моими дочерями!

Мать встревоженным взглядом проследила за траекторией решительных перемещений отца по гостиной.

— Но ты говорил, что они из хороших семей и при больших деньгах.

— Да-да, — пробормотал отец, — я не отважился сказать обратное.

— Папа, что ты имеешь в виду? — спросила Честити, взволнованная нервным поведением отца.

— Ничего, — проворчал он и вдруг пригладил ладонью свой парчовый жилет, задержавшись длинными пальцами на кармане. — Сегодня вечером у меня встреча, дорогая. Боюсь, дела. Мы обсудим этот вопрос позже. Когда моя голова будет ясной.

Мать кивнула, поднимаясь с кресла:

— Конечно. Пойдемте, девочки. Полагаю, ваш отец хочет побыть один.

Леннокс проводил взглядом жену и дочерей, медленно выплывших из гостиной, и только тогда позволил себе в отчаянии рухнуть в кресло. Господь всемогущий! Что же он натворил? Зачем заключил сделки с двумя волшебными дворами? Неужели действительно думал, что сможет выйти сухим из воды?

Черт возьми, что же делать? Благие хотели его дочерей, а теперь, судя по всему, на девочек претендовали и темные мужчины-феи.

Поглаживая карман жилета, Леннокс нащупал сложенное письмо. Этим вечером он должен был встретиться с темными феями в самом ужасном из злачных мест, в «Нимфе и сатире». «Пришла пора платить десятину», — гласило послание. Но он не мог на это пойти. Особенное, бесценное вознаграждение уже было отдано благим.

«Но кто представляет собой наибольшую угрозу? — задавался вопросом он. — Темные феи или благие?» Ответ он должен был узнать сегодня вечером. И пощади Господь его дочерей, думал Леннокс, если им суждено стать любовницами подданных Неблагого Двора!

Поднявшись с кресла, герцог задумчиво добрел до окна и увидел, как двое благих фей выезжали с внутреннего двора верхом на своих грациозных конях. В воздухе, казалось, все еще висело сияние, оставшееся после волшебных гостей. Ленноксу доводилось ощущать эту энергию прежде, когда королева посетила его той роковой ночью в детской.

Черт возьми, что же ему теперь делать? Леннокс должен был встретиться с королевой утром. Он знал, что скажет Айна. Чего она от него хочет. Как знал и то, к чему мог привести отказ королеве. Его судьбоносную сделку с владычицей светлых сил чудесным образом удавалось держать в тайне. Медленное выздоровление Роберта, его избавление от уродства было воспринято окружающими как научное чудо, не возникло и тени скептицизма или подозрения. Жена герцога была так переполнена счастьем и благодарностью, что даже не спросила, как произошло уникальное исцеление. Это не знал никто. Только Леннокс и королева светлых фей.

Но если бы его тайна выплыла наружу… о, это обернулось бы сущей катастрофой! Леннокс потерял бы все. Свое положение в обществе, свое состояние, своих друзей. И возможно, даже свою жену. Не говоря уже о сыне, чьи красивое лицо и превосходное тело мгновенно увяли бы, оставив сморщенного парализованного калеку. А еще дочери… сейчас Леннокс не находил в себе сил, чтобы думать о них. Он был слишком эгоистичен в своих желаниях, и теперь девочкам придется расплачиваться за его грехи.

Размышляя обо всем, что он должен потерять, Леннокс инстинктивно понял, кто представлял самую серьезную угрозу. Потянувшись к карману, он извлек послание темных сил и порвал его. Он проигнорирует приказ, решил герцог. Пусть неблагие сами приходят к нему, если так жаждут получить свою десятину.