Похороны куклы - [89]
Время расходится, как занавес на сцене. Я все вижу. Я переношусь во времени.
Туманный день, погода как раз для похорон. Могила черная, широко распахнутая. Смотрите, Мик. На нем дешевый черный костюм и галстук, такой широкий, что почти закрывает рубашку между лацканами пиджака. Барбара бледная, у нее шевелятся губы – неужели она молится? Смерть Труди для них совсем свежа; все это возвращает их в прошлое.
Где Льюис Блэк? Я оглядываю толпу у могилы. Его там нет. Как водится.
Служба еще не началась. Люди толпятся, притопывают ногами, вытирают глаза. Я прохожу между ними, пробираюсь сквозь толпу, пока не оказываюсь у края могилы. Гроб стоит на свежей куче земли. Светлое дерево покрыто толстым слоем полироли и сияет; по сравнению с комьями земли оно выглядит новым и пошлым. Поперек металлической пластинки с гравировкой, прикрученной к крышке, лежит желтая роза. Такого яркого желтого цвета, что кажется маленьким солнцем, которое вот-вот поглотит земля.
Тут-то я и замечаю фигуру у опушки леса. Льюис, мой отец, молодой и красивый. Я сразу узнаю его мощные плечи. Он курит сигарету, дым поднимается у него над головой и сливается с туманом. Даже издалека я вижу, как его голову понемногу окутывает мертвенность. Он пытается решить, выйти или смотреть оттуда, из-за деревьев. Лицо у него настолько убитое и жуткое, что мое сердце разрывается, и все, что в нем есть, устремляется – к папе. Папа, папа, папа, плачу я, но он, конечно, меня не слышит. Разве я не знала все время, с тех пор как в первый раз его увидела, что он мой отец? Когда он наклонился на меня взглянуть, я увидела глину, из которой слеплена сама. Поняла по его силуэту и глазам. Я отворачиваюсь и вынимаю из кармана куклу. Роняю ее в могилу, и она с тихим стуком падает на крышку. И остается там, улыбаясь.
Я спотыкаюсь и смотрю под ноги. Кукла лежит во мху, на земле засыпанной могилы, рядом с купой подснежников. Кто-то, наверное, их посадил, и они разрослись. Может быть, это сделала Барбара.
Я наклоняюсь, поднимаю куклу и усаживаю ее спиной к надгробию, словно она сидит на удобном стуле. Когда я иду прочь, ее рука торчит вверх – она машет мне.
67
Жизнь по ту сторону
15 января 1984
Я просыпаюсь посреди ночи, у изножья моей кровати стоит мама.
Я не сплю, и я сразу понимаю, что это она.
Узнаю фату «птичья клетка», которую она надела. Она в костюме – я не вижу в темноте, какого он цвета, – на руках у нее светлые перчатки. Меня затапливает изнутри глубоким чувством. Оно вливается во все части моего тела, даже во встающие дыбом волоски на руках.
– Мама? – Я пытаюсь сесть, тонкое одеяло обмоталось вокруг меня за ночь. – Мама, это ведь ты, правда?
Я говорю тихо. Невыносимо думать, что кто-нибудь войдет в комнату и спугнет маму.
Она прикладывает к губам затянутый в перчатку палец.
– Шшш, – произносит она.
Поднимает руки, чтобы снять фату.
– Не надо, – поспешно шепчу я.
Я боюсь того, что увижу под фатой, и на мгновение меня охватывает дикое чувство, что там может оказаться птичья голова вместо человеческой. Прекрати, говорю я себе.
Она кладет фату мне в ноги, и та сохраняет очертания головы.
Фата светится белым, как череп. Она волшебным образом заплела нитки обратно и починилась. Стала такой же свежей, как в тот день, когда порхнула маме в руки в магазине.
– Смотри, – говорит мама.
Лицо у нее из-за темноты похоже на фотографию в газете, но я все-таки вижу: она не шикарная красотка, как я себе воображала. Почти простушка: маленький ротик, маленький носик. Но большие сияющие глаза и распущенные волосы, струящиеся по плечам, очень ее украшают.
– Я хотела показать тебе свой свадебный наряд, – говорит она.
– Красивый, – отвечаю я, хотя он кажется мне совершенно обычным, просто старомодный костюм, за вырез которого на груди заткнут букетик цветов.
– Я хотела прийти во всем лучшем, – шепчет она. – Это ландыши.
Она чуть прикасается к цветам – они тоже похожи на черепа, на ряд крошечных дрожащих черепов.
Я киваю.
– Я тебя уже видела, – говорю я.
– А, да.
– Я видела тебя в лесу, там была машина…
Я умолкаю, потому что мое тело сотрясает всхлип. Я сажусь и крепко обхватываю колени.
– Да, я приходила к тебе, Руби. Иначе никак, я всегда к тебе прихожу.
Она легонько прикасается к фате большим и указательным пальцами. Фата такая легкая, что подпрыгивает на кровати, скачет по вафельному покрывалу, как живая. А потом мама мне рассказывает. Рассказывает, как все было.
1970
Возвращаясь в Лондон после того, как оставили Руби с Миком и Барбарой, Анна и Льюис молчат. Договорились, что Барбара пока позаботится о ребенке. Анна и Льюис отвезли бо́ льшую часть ее вещичек. Анна тишком кое-что забрала. Сунула под джемпера в ящике комода, чтобы Льюис не нашел.
Сейчас Анна не сводит глаз с дороги, но видит только серое размытое пятно. Облака вихрятся над головой, как живые, словно их мешает неутомимая рука. Лондон утратил блеск. Стал плоским, как открытка, – Анна замечает это, когда машина въезжает в Чизик. Здания грязные, в саже от былого смога. Почему она раньше этого не видела?
Когда они возвращаются к себе, Льюис хлопочет вокруг нее.
– Отдыхай, – говорит он. – Я схожу куплю что-нибудь к ужину.
Роман, который сравнивают с «Комнатой» М. Донохью, «Светом в океане» М. Стедман и книгой Э. Сиболд «Милые кости».Давайте познакомимся с Кармел – восьмилетней девочкой, которая любит красный цвет, забавные истории и обожает свою маму. Однажды они вместе отправляются на фестиваль сказок – событие, о котором Кармел давно грезила. Но поездка эта оборачивается трагедией. Вот как все было: продираясь сквозь плотный туман и расталкивая маленькими ручками прохожих, она вдруг поняла, что потерялась. Тогда-то перед ней и возник он – человек в круглых очках, загадочный призрак из ниоткуда.
Телевидение может испортить жизнь. Слышали об этом когда-нибудь? Но не принимали всерьез, верно? Когда пять успешных женщин соглашаются появиться в реалити-шоу, никто не ожидает, что сезон закончится убийством. Да и кто бы поверил, что автор эротических романов или бизнес-леди могут быть опасны. Но правда тем не менее такова: одна из героинь мертва и кто-то должен ответить за это. В своем новом романе Джессика Кнолл, автор мирового бестселлера «Счастливые девочки не умирают», не только исследует невидимые барьеры, которые мешают современным женщинам подниматься по карьерной лестнице, но и предлагает свой особый взгляд на узы сестринства.
Откуда берется зло? Почему дети из обычных семей превращаются в монстров? И, самое главное, будут ли они когда-нибудь наказаны за свои чудовищные поступки? Дэрилу Гриру всего шестнадцать. Он живет с мамой и папой в Канзасе, любит летучих мышей и одиночество. Окружающим он кажется странным, порой даже опасным, правда не настолько, чтобы обращать на него особое внимание. Но все меняется в один страшный день. Тот самый день, когда Дэрил решает совершить ужасное преступление, выбрав жертвами собственных родителей. Читателю предстоит не только разобраться в случившемся, но и понять: как вышло, что семья не заметила волков у дверей – сигналов, которые бы могли предупредить о надвигающейся трагедии.
За день до назначенной даты сноса дома на Принсесс-стрит Мэнди Кристал стояла у забора из проволочной сетки и внимательно разглядывала строение. Она не впервые смотрела в окна этого мрачного дома. Пять лет назад ей пришлось прийти сюда: тогда пропали ее подруги — двенадцатилетние Петра и Тина. Их называли девочками-мотыльками. Они, словно завороженные, были притянуты к этому заброшенному особняку, в котором, по слухам, произошло нечто совершенно ужасное. А потом и они исчезли! И память о том дне, когда Мэнди лишилась подруг, беспокоит ее до сих пор.
Алекс было всего семь лет, когда она встретила Голубоглазого. Мальчик стал ее первый другом и… пособником в преступлении! Стоя возле аквариума с лобстерами, Алекс неожиданно поняла, что слышит их болтовню. Они молили о свободе, и Алекс дала им ее. Каково же было ее удивление, когда ей сообщили, что лобстеры не говорят, а Голубоглазого не существует. Прошло десять лет. Каждый день Алекс стал напоминать американские горки: сначала подъем, а потом – стремительное падение. Она вела обычную жизнь, но по-прежнему сомневалась во всем, что видела.