Походы викингов - [44]

Административное деление острова Мэн в наибольшей степени сохранило черты своего норвежского происхождения. Крестьянские усадьбы, первоначально считавшиеся неотчуждаемыми из семьи (подобно норвежскому одалю), объединялись по четыре в так называемые «трети». От этих единиц выставлялись воины в ополчение (по одному от «трети»). Группы из «третей» (по 2–3 десятка) в свою очередь составляли шесть «корабельных округов», каждый из которых снаряжал боевой корабль. Впоследствии «трети» стали фискальными единицами. Таким образом, здесь обнаруживается территориальное устройство того же типа, что и в самой Норвегии, прибрежные районы которой с X в. тоже делились на корабельные округа, выставлявшие корабли в ополчение — лейданг.

Правовые обычаи Мэна до сих пор сохраняют черты норманнского влияния. Как и в средневековой Исландии, здесь на Тинговом холме собирается общий тинг, на котором, при строгом соблюдении старинных обычаев и процедур, зачитываются законы. Без их публичного оглашения на тинге они силы не имеют. Вплоть до XVIII в. каждый корабельный округ имел свой тинг, созывавшийся дважды в год. Такие тинги собирались на протяжении всего средневековья и на островах Северной Атлантики — Фарерских, Шетландских, Оркнейских. Во главе управления островами стояли ярлы; и здесь были исключительно сильны норвежские обычаи. Земельные владения на Шетландских островах, называвшиеся удэль, сохраняли до конца средних веков многие черты норвежского одаля.

Когда норманнский вождь Роллон стал в 911 г. герцогом Нормандии, он и его сподвижники были еще очень далеки от восприятия франкских феодальных порядков.

Легенда гласит, что, принося присягу вассальной верности Карлу Простоватому, Роллон, как полагалось в таких случаях, вложил свои руки в руки короля и произнес установленную формулу, но решительно отказался стать перед ним на колено и поцеловать ногу; а его дружинник, которому он поручил это сделать вместо себя, выполнил непривычную для викинга обязанность настолько неуклюже, что опрокинул короля, к вящему удовольствию присутствовавших при процедуре норманнов.

Роллон вел себя не как вассал короля Франции, а как независимый правитель. Судя по описаниям (недостоверным и противоречивым), то был скорее викинг, нежели феодальный барон. Новообращенный христианин, он улаживал свои дела с потусторонним миром не только при помощи щедрых даров и земельных пожалований в пользу церкви, но и при посредстве человеческих жертвоприношений языческим божествам. Таковы были и его подданные, число которых в X в. постоянно увеличивалось за счет притока новых скандинавских поселенцев.

Однако в течение ближайших поколений основатели герцогства Нормандии утратили большую часть признаков своего скандинавского происхождения: язык, право, религию, обычаи, старые социальные порядки. Расселившись среди местного населения, в жилах которого текла кровь кельтов, римлян, франков и других германцев, норманны быстро смешались с ним. Уже второй герцог Нормандии должен был искать учителя датского языка для своего сына: в Руане больше никто не знал этого наречия. Датско-норвежская колония превратилась в образцовое французское феодальное герцогство, однако, с особой политической структурой и с необычайно сильной по тем временам герцогской властью.

Когда в 1066 г. нормандцы во главе с герцогом Вильгельмом Незаконнорожденным завоевали Англию, они уже не имели ничего общего со своими северными предками. Это были северофранцузские рыцари, говорившие по-французски, писавшие (кто умел) по-латыни, воспитанные в духе феодальной идеологии. Недаром после Нормандского завоевания в Англии утверждается ленная иерархия и сильная феодальная монархия. Классическое феодальное право, впервые развившееся во Франкском государстве, было распространено на Англию при посредстве нормандцев. Из островной державы Англия стала европейской лишь ценой ее норманизации, замечает один историк[88].

Правда, некоторые черты в жизни северофранцузских норманнов, напоминающие о живучести старой скандинавской традиции, можно обнаружить еще и в этот период. Так, на знаменитом гобелене из Байе[89]; изображающем в отдельных сценах всю историю завоевания Англии Вильгельмом, Наряду с многочисленными признаками феодально-рыцарского быта нормандцев (церкви, дворцы, конница, кольчуги, знамена, вооружение, щиты одежда и многое другое) имеются явные следы северного происхождения завоевателей. К ним относятся, например, рисунки боевых топоров, характерных для викингов, кораблей нормандцев — скандинавского типа, с висящими вдоль бортов щитами, украшенных изображениями голов драконов (на гобелене видно, как, высаживаясь на берег, нормандцы снимают эти резные фигуры со штевней). Но это лишь отдельные признаки устойчивости старинных обычаев. Все «нормандское устроение» Англии говорит об обратном; перед нами представители развитого феодального общества. Очевидно, скандинавские поселенцы в Северной Франции, оказавшие большое влияние на местное население и общественные порядки — о чем свидетельствуют географические названия Нормандии, имена собственные, отчасти словарь французского языка (в особенности морская терминология), — в свою очередь подверглись сильнейшему воздействию со стороны французов и растворились среди них, хотя, конечно, далеко не бесследно. Могучая герцогская власть, способная обуздывать своевольных и воинственных вассалов, — прямой плод завоевания начала X в.