Походы викингов - [28]

Письменные источники, упоминающие норманнов на Руси, противоречивы, многие из них относятся к более позднему времени и тенденциозны. Но и современные эпохе викингов источники «темны»[73]. Изучение археологических данных подтверждает мнение об ограниченности роли варягов в истории Древнерусского государства. Скандинавских вещей, оружия, украшений найдено много, но бесспорно норманнских погребений среди раскопанных курганов немного[74]. Бездоказательно утверждение шведских историков о широкой колонизации скандинавами северных районов Древнерусского государства[75].

Решению многих вопросов, связанных с ролью норманнов в истории древней Руси, мешало также превратное понимание соотношения уровней общественного и культурного развития скандинавов и восточных славян. В то время как многие буржуазные историки-норманнисты произвольно выдвигали тезис о превосходстве шведов над славянами, в советской историографии мысль о невозможности создания норманнами Древнерусского государства, вытекающая как из конкретного анализа всего комплекса имеющихся данных о началах государства на Руси в донорманнский период, так и из марксистского учения о базисе и надстройке, иногда мотивировалась отсталостью норманнов по сравнению с восточными славянами. Изучение социально-экономического положения обоих народов IX–XI вв. с учетом их предшествовавшего и последующего развития приводит современного историка к более правильному выводу о стадиальной синхронности их развития: и те и другие народы ко времени их тесного соприкосновения переживали процесс перехода от давно уже разлагавшегося общинно-родового строя к ранним формам феодализма, к первоначальной государственности; у восточных славян и у скандинавов одновременно совершался и переход к христианству[76]. Именно в силу одинаковости их социального развития, шедшего и в Скандинавии, и на Руси вне синтеза общинно-родового строя с рабовладельческим строем Римской империи, норманны могли без каких-либо трудностей включиться в этот процесс на Руси и принять в нем участие, не изменив существенно ни его хода, ни форм, в которых он протекал.

Норманнские наемники играли немалую роль в жизни Византийской империи в X и XI вв. Среди них особенной известностью пользовался Харальд Сигурдарсон — будущий правитель Норвегии; о его подвигах на Руси, в Константинополе, на Ближнем Востоке, в Южной Италии и других странах пели скальды и слагались красочные легенды.

Скандинавские воины добрались до Афин. На мраморном изображении льва в Пирее (ныне находится в Венеции) варяги вырезали рунические письмена. О походах шведов в Сёркланд повествует сага об Ингваре-Мореходе: он водил большой отряд на Восток и умер в Сёркланде. На многих памятных камнях в Швеции имеются рунические надписи с именами воинов, которые ходили в поход под началом Ингвара.

Географическое положение Ютландии — на стыке Балтийского и Северного морей — и связь ее с континентом открывали путь датчанам как в западном, так и в восточном и южном направлениях. Но в основном их набеги были нацелены на юг и запад. Походы датского конунга Годфреда в самом начале IX в. против славян-ободритов привели его в соприкосновение с Франкской империей, которая достигла при Карле Великом наибольших размеров. Подчинив саксов, Карл стремился распространить свою власть и на ободритов и другие соседние с датчанами славянские племена. Именно в эти годы началась постройка в южной Ютландии Датского вала (восточной его части). Очевидно, Годфред опасался франкского вторжения и спешил принять оборонительные меры. На море он чувствовал себя сильнее.

Начались нападения датского флота на фризское побережье. Высаживавшиеся здесь отряды громили франкские гарнизоны и облагали население данью. Как писал биограф императора Карла Эйнхард, конунг Годфред считал себя господином Германии, фризов, саксов и ободритов и даже похвалялся, что захватит Аахен — главную резиденцию Карла Великого. Пусть франкский историк и сгущает краски, опасность, нависшая над северными областями империи, была вполне реальна. Карлу пришлось возводить приморские укрепления и снаряжать корабли для борьбы против норманнов, разместив их в устьях рек Франции и Германии, впадающих в Северное море. Дело касалось не одной лишь безопасности его государства, но и прибыльной торговли, которую вели фризские купцы. В разгар борьбы Годфред погиб от руки собственного дружинника (8 Юг.). Воспользовавшись усобицей между его преемниками, сын Карла Великого, Людовик Благочестивый, перешел в наступление на датчан. Инициатива в войне переходила от одной стороны к другой, ободриты также поддерживали то франков, то датчан, но временно Людовику удалось защитить свои владения от скандинавских пиратов».

К этому моменту относится описание датчан франкским поэтом Эрмольдом Нигеллом. В стихотворении, воспевающем Людовика Благочестивого, Эрмольд говорит о датчанах (или «норманнах», как часто их называют на франкском языке»), что это проворные и быстрые люди, ловко обращающиеся с оружием, «плавание по морю — их ремесло». Датчане «красивы лицом, благородны осанкой и ростом велики. Легенда гласит, что от них происходит и франков род». Поэт повествует далее о том, как император послал: миссию для обращения датчан в истинную веру. Миссия удалась, и в один прекрасный день на Рейне под Ингельхеймом, где пребывал тогда Людовик Благочестивый, показались сотни кораблей, украшенных белыми, как снег, парусами. На первой ладье стоял датский конунг Харальд, прибывший с родней и дружиной принять крещение. После совершения обрядов крестный отец датского конунга, император Людовик, щедро одарил своего крестника, ставшего его ленником.