Походка пьяницы. Чума питонов - [75]

— Dostatoshno. Если мы дадим тебе схемы, ты сможешь построить?

— Конечно, если будет оборудование. Наверное, мне понадобится…

Но Коицка снова остановил его.

— Я знаю, что тебе понадобится, — сказал он раздраженно. — Достаточно. Мы поняли. — В ту же секунду Чандлера захватили, и его голос некоторое время участвовал в обсуждении этого дела с Коицкой; потом Коицка пожал плечами, отвернулся и, похоже, собрался вздремнуть.

Когда Чандлер покинул комнату и вышел на подъездную аллею, его голос сказал ему:

— Ты получил место. Возвращайся в Триплер и жди, пока мы не дадим тебе знать. Думаю, это будет через несколько дней.

И Чандлер был снова свободен.

Но и одинок. Женщина в "порше" уже уехала.

Дверь здания Центра закрылась за ним на замок. Чандлер огляделся по сторонам, выругался, пожал плечами и направился к стоянке с другой стороны здания, надеясь, что там для него найдется какая-нибудь машина.

К счастью, она нашлась — их оказалось четыре, и все с ключами. Он выбрал "форд", отыскал дорогу, с наибольшей вероятностью идущую в Гонолулу, и завел машину.

"Очень удачно, — подумал он, — что здесь оказалось несколько машин". Если бы была только одна, он бы не осмелился ее взять, чтобы не оставить без средств передвижения Коицку или какого-нибудь другого исполника, который, рассердившись, запросто мог уничтожить своего нового служащего. Чандлеру не хотелось присоединяться к тем несчастным у Монумента.

Удивительно, как скоро страх стал частью его жизни.

Конечно, теперь он получил работу. Но не было представителя профсоюза, чтобы оговорить условия труда, как и ни малейшего намека о рабочем времени и обязанностях. И абсолютно никакого упоминания о зарплате. Чандлер не имел понятия о своих правах — если они вообще были — и о том, какое наказание его ждет за те или иные прегрешения.

Искалеченные жертвы у Монумента, конечно, подсказывали кое-какие ответы. Он не мог поверить, что такая кара следует за незначительные проступки. "Даже обычная смертная казнь едва ли применяется за мелкие просчеты", — думал он.

Но уверен он не был. Несомненным казалось одно: теперь он стал рабом, настоящим рабом, рабом до самой смерти. На материке существовала возможность попасть в рабство, но только для тела и только на небольшой срок. Здесь, по соседству с исполниками, он становился рабом навсегда и только чудо могло вернуть ему свободу.

На следующий день, вернувшись после завтрака, он обнаружил в своей комнате полицейского, который сидел на краю его кровати. Когда Чандлер вошел, полисмен встал.

— Так, — проворчал он. — Долго возишься! Вот. Схемы, списки деталей и все прочее. Получишь все за три дня, считая сегодняшний, и мы начнем.

Полицейский тряхнул головой, равнодушно посмотрел на Чандлера и вышел, оставив толстый конверт на подушке. На конверте неразборчивым почерком было написано: "Все схемы секретны! Никому не показывать!"

Чандлер открыл конверт и высыпал его содержимое на кровать. Через час он понял, что в течение последних шестидесяти минут не испытывал страха. "Хорошо заниматься привычной работой", — подумал он, и эта мысль тотчас улетела, он снова погрузился в изучение схем и мелко напечатанных технических условий.

Это была не просто работа, это была сложная и увлекательная работа. Чандлер знал достаточно о сверхкоротких радиоволнах, чтобы понять: теперь речь идет не об испытании на профессиональную пригодность. Очевидно, создавалась некая новая сложнейшая установка. Но чем больше он размышлял, тем меньше понимал ее назначение. Здесь имелись и передатчик, и приемник. Как ни странно, ни тот, ни другой не имели направленности: это исключало, например, радар. Чандлер сразу отверг предположение о том, что излучение использовалось для спектрального анализа, как в проекте Калифорнийского Технологического Института, в котором он принимал участие. Установка выглядела слишком сложной — едва ли она могла быть простым передатчиком. То есть, вероятно, могла бы, если бы вместо субмиллиметровых волн использовались обычные метровые. Возможно ли такое? Не слишком ли будет велико ионосферное рассеяние? Или это не имело значения, поскольку требовалось передавать сигналы на короткие расстояния между островами Гавайского архипелага? Но тогда к чему такая мощность? И для чего эта фантастическая электронная панель площадью в несколько сотен квадратных футов, хотя все остальное было миниатюризировано? В некоторых технических деталях Чандлер просто не мог разобраться: схема телефонной сети Соединенных Штатов, вероятно, выглядела бы проще. Он сложил все бумаги, прислонился к стене и, закурив, стал вспоминать все, что ему было известно о субмиллиметровом диапазоне.

При частотах свыше полумиллиона мегагерц начинают действовать законы квантовой теории. Молекулы газов с небольшим набором энергетических состояний непосредственно реагируют на радиоволны. Чандлер вспомнил полуночные беседы в Пассадене. Там говорилось о том, что в этой области существуют огромные возможности; правда, только возможности, поскольку нет технических средств для их реализации, нет даже ясной теории. В принципе, возможны даже такие фантастические вещи, как, например, радио без приемника. Может, и здесь было нечто подобное?