Эти мужчины и женщины не спали. Некоторые из уже умерли, другие лежали без сознания, все имели тяжелые увечья. Мостовая была залита их кровью. Никто них уже не мог кричать, но многие стонали, и некоторые тяжело дышали, как при диабетической коме. Прохожие поспешно обходили металлическую ограду; если они проявляли интерес, то лишь к Чандлеру, но не к тем несчастным. Он понял, что это зрелище стало привычным, на него стараются не обращать внимания. Чандлер повернулся и побежал, чувствуя, что его сейчас вырвет.
Он находился еще под впечатлением увиденного, когда вернулся в магазин радиодеталей.
Назначенное время уже подошло, однако Си отрицательно покачал головой.
— Еще нет. Посидите здесь, если хотите.
Чандлер тяжело опустился в предложенное ему вращающееся кресло и тупо уставился в стену.
То, что он видел, поразило его больше, чем все ужасы бомбежек и массовые убийства, свидетелем которых он стал: они, по крайней мере, носили временный характер всегда имели конец. Тут он увидел бесконечную бойню Чандлер закрыл лицо руками и не поднимал голову до тез пор, пока не услышал скрип двери, ведущей внутрь магазина.
Си с изменившимся лицом отпирал ее снаружи, а другой человек, который стал виден, когда дверь открылась, делал то же самое изнутри.
Похоже, замок действовал при одновременном повороте двух ручек. Человек за дверью, которого Чандлер прежде никогда не видел, носил лишь плавки; на его лице застыло такое же, как у Си, выражение.
Чандлер догадался (теперь это стало легко!), что оба находились во власти захватчиков. Человек, стоявший внутри, выкатил две тележки с электронным оборудованием, не говоря ни слова, забрал пустые у Си; и дверь ним снова закрылась.
Си запер замок, прищурился и сказал:
— Все в порядке, Чандлер. Вот ваши детали. Чандлер подошел к нему.
— Что здесь происходило?
— Идите к черту! — внезапно огрызнулся Си. — Я… А, ладно. Извините. Но я вам уже говорил, задавайте вопросы кому-нибудь другому, а не мне.
Он с мрачным видом принялся упаковывать детали из списка Чандлера в картонную коробку. Потом взглянул на Чандлера и сказал, словно извиняясь:
— Сейчас суровое время, приятель. Но на некоторые вопросы, я думаю, ответить можно. Ты хочешь знать, почему большая часть моих товаров спрятана за бронированной дверью? Рано или поздно ты об этом все равно узнаешь. Исполники не хотят, чтобы люди возились с радиоприборами. Берт остается в хранилище, я сижу здесь; дважды в день боссы открывают дверь, и мы выполняем те заказы, которые они одобрят. У Берта, конечно, нелегкая работа — десять часов сидеть в хранилище и ничего не делать. Но могло быть хуже. Да, это уж точно: могло быть хуже.
— Почему он в плавках? Там жарко?
— Жарко будет Берту, если они решат, что он прячет радиодетали. Ты ведь, наверное, видел Монумент?
Чандлер покачал головой, потом поморщился.
— Это за три квартала отсюда? Где люди?..
— Правильно, — кивнул Си. — За три квартала отсюда, где люди… Где люди служат наглядным уроком для нас с тобой. С десяток, да? Маловато для этого времени года, Чандлер. Обычно бывает больше. Не заметил в них чего-нибудь особенного?
— Они были изуродованы! У некоторых как будто сгорели ноги. У других выдавлены глаза, а лица… — Чандлер резко умолк. Он не хотел больше вспоминать тех корчившихся на асфальте полумертвецов.
— Иногда их больше, — сказал владелец магазина, — и иногда они изуродованы сильнее. И знаешь, как они туда попадают? Они сами делают это. Мой брат пробыл там неделю в прошлом году. Он прыгнул ногами в бетономешалку и умер через семь дней после того, как я посадил его на плечи и отнес туда. Конечно, я этого не хотел, но у меня не было выбора: я не мог управлять собственным телом. Так же, как и он, когда прыгал. Его заставили это сделать, потому что он выполнял работу Берта и хотел собрать дома небольшой коротковолновый приемник. Поэтому я и говорю, не стоит пытаться обмануть исполников.
— Но что тогда нужно… Си поднял руку.
— Не спрашивай меня, как избежать Монумента, Чандлер. Я не знаю. Делай, что тебе говорят, и не делай ничего другого, вот и все правила. А теперь, будь любезен, уходи, я буду упаковывать другие заказы.
К утру четвертого дня пребывания на острове Оаху Чандлер ориентировался в обстановке достаточно хорошо, чтобы подписывать в банке Триплера расписки о получении денег со счета Коицки. Но больше он не узнал почти ничего, кроме кое-каких бытовых деталей: например, где можно поесть или где находится бассейн с пресной водой. Он убивал время в бассейне, когда во время прыжка с десятифутовой вышки почувствовал себя захваченным.
Чандлер тяжело плюхнулся в воду и, вынырнув, захихикал.
— Прости дорогой, — извинился он сам перед собой. — У нас разное распределение веса. Будь умницей, возьми свой прямоугольный… как его там?.. и через двадцать минут приходи с этой штукой к сигнальной мачте.
Он узнал голос, хотя производил его собственными голосовыми связками. Это была женщина, которая подвезла его после беседы с Коицкой и которая сказала, что спасла ему жизнь на суде.
Чандлер выбрался из бассейна и направился к своему жилищу, вытираясь на ходу. Конечно, теперь ее послал Коицка — значит, "испытание" подходило к концу.
