Доводы магинца были исчерпаны. Ксатлин легко и непринужденно отмел все его возражения. Глупость в список пороков гарана никогда не входила, и он догадывался о замыслах Галтрана. Угрожать самозванному владыке Фессалии колдун не решился — данвилец упрям, горяч и вспыльчив, в порыве ярости рыцарь способен даже на убийство. Подобные случаи уже бывали.
Склонив голову, советник покинул шатер. Сделанные утром выводы оказались чересчур поспешны — обмануть Ксатлина не удалось. Правитель будет использовать магинские полки как щит. Зачем жертвовать собственными воинами, когда есть союзники? Именно они и пойдут первыми на штурм Хусорта.
Мерзавец! Гаран отлично воспользовался ситуацией. Варвары испугаются атаковать фессалийскую армию, пока в ней есть солдаты Галтрана. Мондору ничего не оставалось, как поторопить свои полки — королеву в любом случае необходимо уничтожить. Задержка у реки носит исключительно тактический характер.
Магинцы невольно стали заложниками собственной хитроумной политики. Впрочем, ради великой цели, четырьмя тысячами бойцов можно и пожертвовать.
— Они хотят тебя использовать, — тихо заметила Адиль, когда чародей вышел.
— Знаю, — с равнодушием в голосе ответил рыцарь. — Но я не дам им ни одного шанса. Ради власти не пощажу никого. Галтран надменен и высокомерен. И он заплатит за это.
Мужчина залпом осушил бокал и взглянул на рабыню.
— Забудем о делах, — вымолвил Ксатлин, чувствуя, как кровь застучала в висках. — Иди ко мне. Подари господину мгновения блаженства и радости.
Покачивая бедрами, девушка послушно двинулась к гарану.
* * *
Через некоторое время, застегнув латы, повесив на пояс меч, и, взяв в руки шлем, правитель покинул любовницу. Надо было осмотреть лагерь, проверить посты, в назидание остальным наказать нескольких нерадивых солдат. Публичная порка — частое явление в данвилской армии…
Положив руку под голову, на постели спала уставшая невольница. Бросив прощальный взгляд на обнаженное тело женщины, рыцарь вышел из шатра. В тот же миг трунсомка приоткрыла веки. Убедившись, что она осталась одна, рабыня встала, налила себе вина и одним глотком выпила его. В серых глазах девушки застыло отвращение. Небрежно отбросив волосы с лица, фессалийка рассмеялась — лукавство мужчин ничто, по сравнению с хитростью женщин. Ксатлин последний глупец, если поверил в любовь невольницы. А зря!
Гаран даже нее представляет, какую ядовитую змею пригрел на своей груди. Адиль всей душой ненавидела этого жестокого, кровожадного подлеца — трунсомка ничего не забыла. Четыре года назад, нарушив собственное обещание, гаран отдал Браттон на разграбление. Тихий, цветущий городок превратился в пылающий костер. На глазах у девушки данвилцы зарубили мать и братьев, а вскоре девушку настиг вражеский всадник. Перекинув пленницу через седло, Фарнер привез Адиль своему господину. Стоя в шатре, совершенно нагая напуганная девчонка была готова вцепиться в горло убийце. К счастью, рассудок победил чувства — в тот момент, Ксатлин без жалости и сострадания разрубил бы рабыню на куски. Нет, месть должна быть совсем иной!
Длительной и мучительной! Пусть умрут все Скорты! Столь мерзкий род не имеет право на существование! Перешагнув через гордость, стеснительность, приличие, трунсомка стала любовницей правителя. Она послушно выполняла любые его желания, научилась терпеть боль, подавляла отвращение и тошноту. Сколько раз, сжав в кулаке кинжал, Адиль была готова вонзить клинок в грудь гарана, но ее останавливала память о погибших родителях. Девушка жила только мыслью о мести. В замке Данвила невольница испытала мгновения наивысшего наслаждения и торжества. Своими откровенными нарядами и поведением фессалийка вызывала гнев королевы Видолиии.
Улучив подходящий момент, Адиль приступила к осуществлению задуманного плана мести — в качестве первой жертвы она избрала дочь правителя, малышку Сельвину.
Трунсомка с ужасом осознавала, что ей ничуть не жаль девочку, поскольку грехов гарана с лихвой хватит на всю семью. Медленный яд, подсыпанный в пищу, отправил бедняжку в Царство Мертвых и отвел подозрения от рабыни.
Следующим на очереди был Торрик. Однако добраться до мальчишки не удалось — подросток обучался военному делу за пределами крепости.
Наложница гарана умела ждать. Однажды ей посчастливилось проникнуть в спальню жены Ксатлина. Упустить такой шанс Адиль не могла, и трунсомка подмешала в мази Видолии ядовитый порошок. Уже при отъезде рабыня заметила у женщины мешки под глазами и неестественную синеву губ — без сомнения, это были следы отравы и Видолии осталось жить всего несколько дней.
По удачному стечению обстоятельств, девушка вновь находилась вдали от Данвила. Вряд ли кто-нибудь обвинит ее в убийстве. Наступит момент, и невольница сама выпьет ту же горькую чашу — жить после совершенных злодеяний, она не будет. Но прежде гаран узнает правду. Как хочется, взглянуть в его глаза и увидеть там отчаяние и боль!
* * *
Оранжевый диск Солара медленно клонился к горизонту. Лес на Закате окрасился в необычные розовые тона. То и дело из густой листвы разносилась звонкая трель певчих птиц. В природе царили мир и покой.
