Рыцарь бросил взгляд на советника… Особых иллюзий гаран не питал — Мондор хитер и опасен. До сих пор Скорту ни разу не удалось посмотреть чародею в глаза. Когда-то один такой взгляд стоило жизни королю Эдрику…
Правильно ли сделал тогда Ксатлин? Без сомнения, он предал короля и поступил недостойно, запятнав рыцарскую честь — поединок двух властителей превратился в подлое убийство. Но сколько же можно было терпеть на троне Фессалии выродившихся Андаров? Чем один древний род лучше другого?
Гаран не сомневался, что заняв трон, превратит Фессалию в сильную, богатую страну и даже магинцы будут лизать ему сапоги. Надо лишь обмануть колдунов, ввести их в заблуждение. Увы, события развивались совсем иначе. Из девяти гаранов провинций в живых нет уже четверых — Эдрика заколол сам Ксатлин, Кабет погиб при обороне Уотсола, Малиха убил предатель Олбин, а Лоуна — фуркипец Конан. Кто будет следующим?
* * *
Армия миновала небольшие города на Полуночи провинции и подошла к границе Хусорта. К Ксатлину подъехали два всадника в дорогих доспехах. Один был в белых одеждах, а второй — в коричневых. Четыре года назад Холон с пятью полками перешел на сторону данвилского правителя, предав королеву.
После короткой схватки изменнику удалось захватить родовой замок Андаров, но, к сожалению, Селены в нем не оказалось.
Признаться, гаран не очень доверял Холону. Человек, предавший однажды, обязательно сделает это снова. Кроме того, Скорт подозревал мидлэймца в том, что он умышленно упустил волшебницу. Мондор даже провел расследование, но выяснить ничего не удалось. Ведьма чудесным образом исчезла из донжона замка.
В последние годы рыцарь проявлял все большую независимость, приказы данвилского владыки исполнял неохотно. Вот и сейчас, вместе с Холоном пришло лишь две тысячи воинов, а ведь обученных солдат у мидлэймца почти втрое больше.
Совсем иная ситуация с Валеном. Бывший правитель Хусорта целиком и полностью зависел от Ксатлина — четыре года назад он лишился замка, а затем, под натиском торгрийцев отступил из своей провинции. Смелостью и решительностью Вален никогда не отличался.
— Разбивайте лагерь! — негромко приказал данвилец, спешиваясь.
Верный телохранитель ловко поймал поводья лошади. Без личной охраны гаран никогда не путешествовал. Взглянув на пылающий диск Солара, хусортец удивленно заметил:
— Но ведь еще только полдень. До вечера мы сумеем преодолеть несколько лиг!
Ксатлин снисходительно посмотрел на рыцаря. Разве этот тупица может понять замысел могущественного правителя Данвила? Нет, спешить Скорт не будет. Пусть ингасы воюют с армией Селены, гномами и альвами. Только тогда, когда замок падет, гаран атакует земли королевы. Магинцы заверяют, что дикари им подчиняются, хотя Ксатлин несколько сомневался в словах советника. Вряд ли кому-то под силу удержать в узде орды варваров, а ингасам безразлично, кто перед ними — трунсомцы королевы или данвилцы мятежного владыки.
Вскоре поляна превратилась в огромный лагерь. Воины ставили сотни палаток, пять роскошных шатров, затем вспыхнули огни костров, потянулся ароматный запах пищи. Обоз ехал сразу за войском, и уже вовсю слышался игривый смех маркитанток.
На горизонте показались три всадника. В центре ехала красивая фессалийка лет двадцати. Ее отличали миловидное овальное лицо, здоровый румянец на щеках и длинные русые волосы. Девушку сопровождали лучшие телохранители гарана. Не обращая внимания на Холона и Валена, Ксатлин направился к наезднице. Поймав белую кобылицу под уздцы, мужчина с нескрываемым обожанием произнес:
— Рад видеть тебя, любимая. Не стоило отъезжать так далеко от колонны. Мы находимся в Мидлэйме, а здесь у Селены немало сторонников. Я уже не говорю об альвах. Эти ужасные уродцы чувствуют себя в лесу, как дома, да и стреляют из лука они отменно!
— Не волнуйся, дорогой, — вымолвила невольница, спускаясь с седла в объятия рыцаря. — С такой охраной мне никто не страшен. Скачка будоражит кровь…
Гаран обнял девушку и пылко поцеловал в губы.
— Адиль, ты будишь во мне зверя, — тяжело дыша, прорычал данвилец.
— Мы можем заняться этим прямо здесь и сейчас, — спокойно сказала рабыня.
Ее запах, упругая атласная кожа, тихий шелест одежд приводили Ксатлина в неистовство. Мужчина прекрасно знал, трунсомка выполнит любой его приказ. Одно слово — и девушка сбросит с себя платье в присутствии тысячи воинов. Подобное случалось уже не раз. Кто бы мог подумать, что четыре года назад, когда Фарнер привез в шатер господина испуганную шестнадцатилетнюю девчонку из сожженного дотла Браттона, она превратится в великолепную жрицу любви…
Тогда Адиль тряслась и плакала от страха. Ее хотели изнасиловать несколько солдат, но досталась юная фессалийка могущественному гарану Данвила — рыцарь стал первым и единственным мужчиной трунсомки.
Изящная фигура, пылкость и страстность девушки покорили Ксатлина. Но еще больше ему нравилась покорность невольницы — более преданной и послушной наложницы у владыки не было. Несколько раз, в порыве страсти правитель брал девушку прямо на глазах у рыцарей и слуг в главном зале замка — фессалийка ничуть не стеснялась своей наготы.
