Поход Черного Креста - [58]

Кейн отсутствующим взглядом обежал город. Что это? Он прищурился. В небо поднялись языки пламени. Горел квартал неподалеку от городской стены. Неужели Джарво уже?.. Нет, невозможно.

Кейн выругался. Горели казармы его полков. А в воздухе раздавался звериный рев атакующей толпы сатакийцев.

— Алайн! — крикнул Кейн. — Собирай всех наших, живо! Уходим!

Никого из советников Ортеда рядом с ними уже не было, черные вороны в своих балахонах предусмотрительно растворились в темных коридорах. Кейн слишком часто бывал в таких ситуациях, чтобы сомневаться в том, что происходит. Меч словно сам скользнул в его руку.

Одним рывком они преодолели коридор и ворвались в приемный зал. Двери, ведущие во двор, были широко распахнуты. Боясь поверить, что Ортед на миг опоздал захлопнуть ловушку, Кейн выскочил во двор.

Охранники, которые еще не были в курсе случившегося, удивленно посмотрели на обоих офицеров, выбежавших из дворца с клинками наизготовку.

— По коням! — крикнул Кейн. — Уходим отсюда, живее!

Словно издеваясь над его командой, в тот же миг с лязгом опустилась железная решетка, преградив путь через ворота крепости. Одновременно закрылись окованные железом двери приемного зала, послышался скрип тяжелых засовов.

Кейн огляделся. Несколько выходивших во двор маленьких дверей были явно крепко заперты. Не имея возможности вскарабкаться по пятидесятифутовой стене или протаранить ворота, он и его товарищи оказались заперты в колодце двора.

Из окна главной башни послышался смех. Знакомый смех Ортеда. Кейн увидел силуэт Пророка, вышедшего на балкон.

— Что ты так торопишься, Кейн? — сквозь смех произнес Ортед. — Не пропусти вечернюю коронацию — потрясающее, скажу тебе, зрелище.

— Ортед, ты просто ублюдок! — прорычал ему в ответ Кейн. — Ты, наверное, совсем рехнулся!

— Вовсе нет, приятель! — крикнул Пророк. — В дураках у нас сегодня ты. Видно, забыл ты мое предупреждение. Напомнить тебе то, что я говорил у стен Сандотнери?

— Ортед, ты совсем одурел! Нам же нужно защищать твой город от Джарво!

— Джарво скоро погибнет. Скорее всего, завтра ночью. Пусть попробует остроту своей стали в битве с моей армией теней. Он скачет навстречу своей смерти, как ты, уже прискакавший к ней. Глупцы! Болваны! Неужели вы думаете, что я оставлю без ответа оскорбление алтаря Сатаки? Вы — инучири, и за ваши грехи вас ждет страшная кара!

— Ортед, скотина! Ты же погубишь и меня, и себя!

— А вот и нет, Кейн. Сегодня ночью я накормлю армию теней кровью вашей компании и тех, кого удастся взять в плен живыми. Окрепнув, мои бесплотные воины завтра сами вдоволь напьются крови Джарво и глупцов, пошедших вслед за ним себе на погибель. И тогда — пусть мир трепещет под тяжелой поступью Черного Бога!

Пока шел этот странный разговор, Кейн отчаянно осматривал двор, пытаясь найти путь к спасению. Тщетно! Будь у него время, можно было бы попытаться выломать или изрубить мечами одну из внутренних дверей, даже попытаться поднять решетку ворот… Но вот времени-то им отпущено и не было.

Вот уже до слуха обреченных донеслось знакомое бормотание жрецов. Как только сумерки сменятся ночной темнотой, разящие тени возьмутся за свое кровавое дело.

Кейн понял, в чем была его ошибка. Он вновь посчитал Ортеда хитрым, коварным, но мыслящим логически и способным сдерживать эмоции человеком, а Ортед был мстительным божеством, вселившимся в человеческое тело.

Кейн метнулся к Энджелу. Конь нервно похрапывал, беспокойно озираясь вокруг себя. Напряжение висело в воздухе. Наступило последнее затишье перед бурей.

Кейн порылся в седельной сумке и извлек из нее аккуратно перевязанный сверток. Сорвав веревки и оберточную ткань, он достал тот самый ларец, который с таким трудом был извлечен из-под руин Амертири. Зная, что содержимое ларца может уничтожить не только Ортеда, но и его самого, Кейн планировал воспользоваться этим древним оружием в несколько иной обстановке. Но теперь у него выхода не было. Приходилось рисковать.

Хрипло прочитав нужное заклинание, Кейн сорвал алую печать, запиравшую крышку ларца. Огромная энергия внутри металлического ящичка стала пробуждаться. Страшная, смертоносная сила, однако, если повезет, она унесет жизни не только Кейна и его спутников, но и одержимого дьяволом Пророка.

Сжимая в руках обжигающий ларец, от которого уже шли во все стороны синие лучи, Кейн, продолжая произносить древние заклинания на мертвом языке, бросился к подножию главной башни крепости. Его охранники и офицеры инстинктивно метнулись в противоположный угол двора.

С последней фразой заклинания Кейн отшвырнул от себя вспыхнувшую бело-голубой звездой коробку, надеясь лишь на то, что все слова сказаны верно и, сделав свое дело, смертоносная энергия вновь вернется в свою темницу.

Двор крепости озарился ярким, ярче солнечного, светом. Лошади заржали, люди закрыли руками опаляемые огнем лица. Ударившись о стену башни, звезда словно взорвалась дождем ярких искр.

Излучая волны первородного пламени, будто сгустившись из языков огня, у подножия башни появилась саламандра, потягивающаяся и лениво озирающаяся вокруг себя.

На языке, которым владели древние колдуны, тысячелетия назад приручившие и заточившие в серебристый металл воплощение духа огня, Кейн выкрикнул несколько команд. Чудовищная голова саламандры дернулась, словно живая, в знак согласия и подчинения.