Поход Черного Креста - [38]

— Да, а ведь раны-то неглубокие. Ссадины и царапины, — сказала Эрилл. — Вот только эти страшные синяки…

— Следы тяжелых ударов… Похоже, этот парень сражался в доспехах. Стальную пластину режущим или колющим клинком не пробьешь. Вот они и лупят друг друга топорами да палицами.

Женщины присмотрелись к отмытому лицу незнакомца. Если бы не уродливый шрам от ожога, оно было бы даже по-мужски красиво.

— Эрилл… — негромко окликнула девушку ее старшая подруга. — Ты… ты догадалась, кто это?

— Да.

— Джарво?

— Я поняла это, как только увидела шрам на лице. Кейн хорошо описал, кого искать. Боури облизнула губы:

— За него назначена неплохая награда. За живого или мертвого.

— Нужно сделать все, чтобы сохранить ему жизнь, — прошептала Эрилл.

— Сумма вознаграждения от этого не изменится.

— Я собираюсь выходить его не ради денег.

— А ради чего же? — Боури никак не могла уловить юмор такой шутки.

— Мы спрячем его, поставим на ноги…

— Да ты с ума сошла!

— Вовсе нет. — Лицо Эрилл было так же холодно, как ее голос. — Один раз сатакийцы использовали меня. Теперь пришел мой черед. Я должна спасти меч, который может остановить Черный Поход.

— Эрилл! — замахала руками Боури. — Эрилл, что ты задумала!

XVII. ВРЕМЯ НОВЫХ ДЕТСКИХ ИГР

— Нучи! Нучи! Нучи!

Услышав детские крики, Джарво резко обернулся. Дети всего лишь играли, и он, вздохнув с облегчением, все же беспокойно огляделся — не видел ли кто-нибудь его испуга.

— Нучи! — вновь раздался хор голосов, за которым последовали смех и веселое улюлюканье.

Нучи. Джарво знал, что он — инучири, или, как произносили это мудреное книжное слово простые люди, нучи. Здесь, в этой части мира, люди делились лишь на две категории: верные последователи Сатаки и инучири, что дословно означало «неверный», «предатель истинной веры». Там, куда простиралась тень Черного Креста, выбора не оставалось. Для инучири была единственная перспектива — смерть.

Джарво замер, заметив на противоположной стороне улицы двух стражников в алых куртках с черным крестом на груди — гвардейцев Пророка, бездушных фанатиков-головорезов. Что они здесь делают? Просто патрулируют улицы или присматриваются к нему?

Они вполне могли заинтересоваться, почему крик «Нучи!» так взволновал его. Изображая невинное любопытство, Джарво развернулся, чтобы посмотреть на веселящихся детей. Боковым зрением он заметил, как воины Сатаки, перейдя улицу, неспешно направились в его сторону. В течение какого-то мгновения Джарво прикидывал, не свернуть ли ему в переулок. Но, во-первых, такое поведение укрепило бы стражников в их подозрениях, а во-вторых, переулок оканчивался тупиком и бежать из него было некуда.

Оставалось одно: бывший главнокомандующий сделал вид, что увлечен игрой детей.

Оказалось, что там у стены они установили наклонный крест из двух старых досок. А на нем, распятая на неумело вбитых в ее руки и ноги гвоздях, висела девочка лет шести. Сплошь покрытое синяками лицо несчастной было застывшей гримасой боли.

— Нучи! Нучи! — кричали остальные дети и швыряли в нее грязью и камнями.

Каждое попадание отзывалось острой болью в истерзанном, чуть живом тельце.

— Нучи! Нучи! Нучи!

Джарво шагнул к подворотне, но тут на его плечо легла чья-то рука. Стражники! Пораженный противоестественно жестоким зрелищем, Джарво на миг забыл об их существовании.

— Все в порядке, приятель, — оскалился в улыбке один из них. — Это, скорее всего, действительно отродье нучи. Мы тут вчера арестовали одну семейку. Взрослых-то всех повязали, а мелкие ублюдки как бросились врассыпную — поди поймай их. Ничего, соседи-то знают, кто есть кто в квартале. Вот ребятишки и решили помочь нам. А что — пусть привыкают ко взрослой работе.

— Точно, — согласился второй стражник. — Дети быстро схватывают то, чему их учишь. Вот и эти не просто отловили ее и забили насмерть. Нет, они устроили свой суд, а затем казнили неверную по всей форме.

— Мы тут с утра стоим. Кое-что им подсказали, а остальное они сами сообразили. Только вот некоторые прохожие пугаются. Нервные, вроде тебя. Но ты не переживай. Все идет честь честью. Эта девчонка — отродье нучи. А яблоко от яблони, сам понимаешь…

Джарво криво улыбнулся, надеясь, что шрам на лице скроет неискренность этой гримасы. Стражники могли очень заинтересоваться человеком, проявившим такое участие в судьбе распятого ребенка какого-то нучи. Подозрительных обыскивали и волокли на допрос. В сапоге у Джарво был спрятал кинжал — серьезное преступление в городе, жителям которого, ради сохранения общественного порядка, именем Пророка было запрещено носить оружие иначе как во время участия в Походе. Стражники же были облачены в кольчуги, шлемы и хорошо вооружены. Случись что — с двумя такими бойцами одним кинжалом не управишься.

— Как тебя зовут, приятель? — поинтересовался один из них.

— Инсеймо, — ответил Джарво: это имя ему придумала Эрилл.

— Сдается мне, где-то я тебя видел. Ты из каких будешь?

— Театральная Гильдия. Просто в основном я ставлю декорации да таскаю реквизит. На сцене меня видно нечасто.

— И куда же ты сейчас направляешься, Инсеймо?

— Да у нас перерыв. Хотел горло промочить.