Поход - [39]

Через три часа беглецы получили в свое распоряжение еще шевелящуюся мокрицу которую тут же закатили в костер. Баст внимательно следил, чтобы попадающие в огонь ветки были сухими, бездымными: если сами степняки могли быстро спрятаться и остаться незамеченными, то дым костра с реки непременно заметили бы раньше, чем беглецы увидят саму лодку. Но и сырое мясо есть не хотелось.

Перекусив на скорую руку, небольшой отряд тронулся в путь. Берег реки представлял собой широкую песчаную косу. Путники шли по самому ее краю со стороны леса — здесь почва не разъезжалась под ногами, как песок, и можно было двигаться форсированным маршем. В течение дня пришлось раза три прятаться в лесу, пережидая проходящие по реке лодки. Баст про себя отметил, что водный путь между Приозерьем и городом Пауков довольно оживлен. Борта баркасов всего лишь на полметра поднимались над водой, — значит, в обе стороны суда шли с полным грузом.

День близился к концу, а следов обещанной тропинки не встречалось. Баст уже начал задумываться, что на ночлег придется устраиваться в лесу. Но тут смертоносцы наткнулись на узкую извилистую дорожку, уходящую в лес. Тропинка была едва заметна в густой траве, но чувствовалось, что ею постоянно пользуются. Пройти здесь можно было только гуськом и только людям: паукам ширины вьющейся в кустарнике тропы уже не хватало. Однако те уже приспособились перемещаться по девственному лесу, в котором постоянно охотились — они забрались к вершинам и ловко перепрыгивали с дерева на дерево.

Сумерки быстро сгущались, и Баст опять начал бояться, что они не успеют выбраться к жилью до полной темноты. Во мраке тропинку легко потерять. Солнце скрылось где-то в ветвях, сумерки быстро сгущались.

Хижина совершенно неожиданно открылась их взору. Просто был лес, — и вдруг, как по мановению волшебной палочки, он раздвинулся и открыл спрятанный в своей глубине дом. Он мало чем отличался от жилища Тивар: здесь также имелся небольшой то ли садик, то ли огород с цветущими кустами; те же стены, покрытые ползущими растениями, так же с задней стороны дома стоял небольшой то ли сарай, то ли амбар.

Баст поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Створка открылась практически сразу. Взору Баста предстала женщина значительно старше, чем Тивар, ее уже трудно назвать девушкой. И все же она сохранила свою миловидность. На ней была белая, расшитая странными узорами туника, волосы очень напоминали волосы Тивар: такие же густые и пышные, но уже слегка тронутые сединой.

Женщина добродушно улыбнулась, отступая в сторону.

— Я уже думала, что вы сегодня до меня не доберетесь. В темноте по тропинке человеку не пройти, — без всякого приветствия сказала она. — Тем более тому, кто идет по ней впервые.

Она это сказала так, как будто у нее и сомнений не возникло в том, что Баст мог не принять ночное приглашение. Это Пророку не очень понравилось, но потом он вспомнил, как Тивар показывала ему Посланника Богини, находящегося за сотни, а может, и за тысячи километров от нее, и понял, что если это не ловкий фокус — то за ним могли точно так же проследить издалека.

Комната, в которой они оказались, мало чем отличалась от комнаты Тивар. Та же опрятность, те же развешенные по стенам пучки сухой травы и веток, такой же очаг в дальнем углу. Басту бросилась в глаза только одна необычная деталь: на стене, как раз напротив двери, висело изображения человека с раскинутыми в стороны руками. Поза человека полностью повторяла находящийся у него за спиной крест.

Баст и раньше встречал подобные изображения; и знал, что они относятся к какой-то древней религии. Такие изображения иногда были очень древними, а иногда — совсем новыми, сделанными уже нынешними последователями этой веры. В данном случае фигурка, похоже, была очень старой. Удивление вызывало другое: раньше он видел эти изображения висящими головой вверх. В таком случае голова человека оказывалась отчасти склоненной к земле, а на лице виднелось страдание. В данном случае, это изображение висело головой вниз и, соответственно, вызывало совершенно другие мысли и ощущения. Человек, казалось, с интересом заглядывает на свои торчащие вверх ноги.

Все говорило о том, что хозяйка дома действительно ждала гостей: над очагом уже булькал и аппетитно пах большой котелок с каким-то варевом, а на столе стояли чистые миски и большой кувшин — очевидно, с вином. Уставшие и проголодавшиеся путники сели за стол и жадно принялись за еду. Баст начал разговор только после того, как они утолили голод. Для начала он поблагодарил хозяйку за еду и гостеприимство.

— Мы всегда помогаем своим братьям и союзникам, — с ласковой улыбкой ответила женщина. — Меня предупредили, что нашим друзьям нужна помощь, и я постаралась подготовиться.

— Мы никак не ожидали такого недружелюбного приема в этой стране, — честно признался Баст. — Дома мы никогда не боимся чужестранцев, даже если они пришли к нам из чистого любопытства или по каким-то своим делам, о которых не хотят говорить посторонним. Конечно, во время войны мы опасаемся вражеских лазутчиков, но и тогда не бросаемся на каждого встречного. А здесь я не заметил, чтобы страна вела с кем-нибудь войну. Интересно, чего так боятся местные правители? Женщина кивнула головой.