Похмельный синдром - [24]

– Господин Танин, – дала волю холодной официальности секретарша, – я могу выполнить вашу просьбу, если у меня будет соответствующее распоряжение Константина Семеновича, вы сами должны это понимать.

– Хорошо, – согласился Китаец, – тогда скажите, завтра Снежин будет на работе?

– Завтра суббота, молодой человек, – его словно одергивали.

– Поэтому я вас и спрашиваю.

– Вы очень настойчивы, – вздохнула она и добавила: – Скорее всего, завтра Константин Семенович будет на конкурсе, так что приходите в понедельник, тогда вы его наверняка застанете. Десять пятнадцать вас устроит?

– Устроит.

– Имя-отчество, пожалуйста.

Танин представился.

– Еще один вопрос, – сказал он. – Где будет проходить конкурс?

– В нашем Дворце культуры.

– Спасибо. – Танин положил трубку и задумался.

– Владимир Алексеевич… – услышал он Ольгин голос и рассеянно посмотрел на нее, – у меня случайно есть пригласительный билет на конкурс… Если вы хотите, мы могли бы пойти вместе.

– Это было бы замечательно, – улыбнулся он.

– Тогда встретимся завтра? – потупилась она.

– У меня есть другое предложение, – Китаец посмотрел на растерявшуюся Ольгу. – Мы встретимся сегодня в восемь часов в кафе «Светлячок». Идет?

– Идет, – быстро согласилась она.

– Тогда до вечера.

Он развернулся и вышел из приемной. Спустившись вниз, закурил и неторопливо пошел вдоль улицы по направлению к центру города. На время отбросил мысли о Гортуне, которые толклись в мозгу, и решил начать с самого начала, то есть с супругов Бондаренко. Если то, что сказала о Романе Юля, было правдой – а у него не было оснований не доверять ей, – то Светлана явно вышла замуж «за деньги». Ее сумасшедшие ласки, о которых с горечью вспоминал Китаец, говорили о том, что фригидностью она не страдала. Она любила заниматься сексом и делала это самозабвенно. Такое нельзя сыграть. Китаец прекрасно чувствовал это.

Тогда возникал вопрос: зачем это супружество было нужно Роману? Может быть, затем, чтобы убедить окружающих, что он состоятелен как мужчина? Но на фотографиях, которые Китаец видел в квартире супругов Бондаренко, они выглядели вполне счастливо. Роман не мог не предполагать, что в жизни жены секс играет немаловажную роль. Мог он также догадываться, что жена время от времени ему изменяет. Значит, должен был ревновать. Только вот интересный вопрос: способен ли импотент на ревность? Причем на такую, которая доведет его до убийства жены с последующим суицидом?

Что-то здесь было не так. Только вот что? С видеокассетой было тоже не все ясно. Самый главный вопрос: кто установил камеру и зачем? Эту работу мог выполнить только специалист. «Ну, предположим, – размышлял Китаец, – специалиста можно нанять. Но нанять его мог только сам Бондаренко или его жена. Черт возьми», – вслух выругался он. Китаец мысленно представил себе, где должна была быть установлена камера… В шкафу. Но тогда Светлана не могла не знать об этом! Может, она таким образом коллекционировала видеозаписи, просматривая их на досуге, чтобы возбудить себя? Но она и без того «заводилась» с полуоборота, а хранить такой компромат у себя дома было очень опасно. Муж мог заинтересоваться кассетой, случайно поставить ее в видеомагнитофон и увидеть… Увидеть… увидеть… Вот именно, увидеть.

Он достал сигарету и с удовольствием затянулся.

Кассета… кассета… Возможно, она специально была оставлена на столе «самоубийцы» настоящим убийцей, чтобы пустить следствие по ложному следу. Но милиция, как сказал Гортун, все равно выбрала эту версию. Так проще. Не нужно никого искать. Со стороны все кажется достаточно правдоподобно: ревнивый муж возвращается из командировки на день раньше, застает жену с любовником, убивает ее, а потом и себя. Но Китаец с самого начала не очень-то верил в самоубийство. Что ж, придется ему распутать и этот клубок… Только вот с клиентом пока напряженка.

Но завтра он постарается встретиться со Снежиным. Можно было, конечно, попробовать узнать его домашний телефон у Юли – она ведь «дружит» с его сыном, только вот почему-то не хотелось к ней обращаться после того, как она сказала, что торопиться ни к чему.

Незаметно для самого себя он добрался до улицы Пушкина. «Массо» одиноко стоял на том месте, где Китайцу пришлось на время оставить его. Танин окинул его профессиональным взглядом, заглянул под днище и, нажав кнопку электронного ключа, забрался в салон. Через четверть часа он затормозил перед своей конторой.

– Танин, – Лиза встретила его укоризненным взглядом, – ты залез в долги.

– Не понял, – удивленно посмотрел на нее Китаец.

– Не прикидывайся, – улыбнулась Лиза, – деньги, которые ты дал мне сегодня утром, ты взял у мамуси.

– Дедукция? – Танин сделал удивленное лицо. – Или интуиция?

– Не забывай, Танин, – с серьезным видом произнесла Лиза, – я – секретарь частного детектива. У меня свои методы. – Она лукаво посмотрела на него и рассмеялась. – Звонил Мамуся и спрашивал, не нужны ли тебе еще деньги, – пояснила Лиза.

– Что ты ему сказала? – поинтересовался Танин.

– Что я могла ему сказать? – пожала плечами Лиза. – Сказала, что на обязательные платежи хватило, и даже осталось мне на зарплату. Он просил позвонить.