Похитительница кошмаров - [22]

На главной дороге, в двух шагах от её квартала, располагалась безлюдная автобусная остановка. Уже заметно стемнело. Воздух стал холоднее и туманнее. Марен захотелось бегом вернуться обратно домой, но она решила, что так не пойдёт. Застегнув молнию на толстовке до подбородка, она присела на край скамейки. С каждой проносившейся мимо машиной у неё в груди прорастали жёсткие побеги страха.

«Это та самая автобусная остановка, на которую ходишь каждое утро, – сказала она себе. – Это то же самое место, только там темно».

Мимо прогрохотал заляпанный грязью белый грузовик службы доставки. Водитель повернулся, чтобы посмотреть на Марен, но его лицо закрывали пятна теней. Она вздрогнула и натянула на голову капюшон.

Шаффл, шаг, шаффл, шаг, шаффл, меняем ногу.

Интересно, подумалось ей, знает ли Якобы-мисс-Мало её адрес? Вглядываясь в тёмные кусты, Марен прислушалась к ночным шорохам, но, кроме стрекота сверчков, царила тишина. Ей так хотелось устроиться на диване, забраться под одеяло, включить какое-нибудь танцевальное шоу и забыть обо всём! Но завтра неизбежно настанет, как бы она ни старалась не думать о нём, и завтра эта женщина будет её ждать.

Голубоватый туман стал ещё гуще. Вокруг пустынной автобусной остановки коконом обвилась ночь. Наконец послышался рокот двигателя и из темноты вынырнули две автобусные фары. Водитель автобуса молча ждал, пока Марен опускала свои «четвертаки» в щель монетоприёмника. Кроме неё в автобусе было всего два пассажира – девушка, на вид студентка колледжа, и какой-то мужчина, который спал, прислонившись головой к окну. Выбрав место за девушкой, Марен вытащила книгу и, пока автобус с лязгом, рёвом, скрежетом и остановками катил в город, тупо смотрела на одну и ту же строчку бессмысленных слов.

Даже набережная сегодня казалась не такой, как всегда. В тумане её ослепительные огни были подёрнуты лёгкой зелёной дымкой. Воздух больше не пах корицей; ноздри Марен теперь щекотал запах соли, меди и чего-то сырого, поросшего мхом. В автобус вошла шумная и говорливая семья туристов. Женщина с любопытством посмотрела на Марен. Девочка заподозрила, что у этой женщины сильно развитое материнское чутьё, и она точно знает, когда чей-то ребёнок замышляет что-то недоброе. Она быстро отвернулась и стала смотреть в окно. Гавани почти не было видно. Небольшие волны плескались о берег, с пирса доносился чей-то хриплый смех. Марен поразилась тому, как весело может звучать музыка на солнце, и как зловеще в темноте.

Автобус со стоном покатил по Мейн-стрит. Вскоре рестораны и магазины остались позади, и на улице стало тише. Марен нажала кнопку остановки. К тому моменту, когда двери открылись перед тёмным почтовым отделением, тротуары были совершенно пусты.

Она спрыгнула с подножки прежде, чем кто-то успел спросить её, куда она идёт так поздно или где её родители. Когда автобус отъезжал, она встретилась глазами с той самой туристкой, сидевшей у окна. Нити страха в её груди закрутились ещё сильнее. Марен бросилась прочь по тёмной мостовой. На бегу она наступила в лужу, намочив ногу холодной водой, но почти не вздрогнула. Здесь могут прятаться грабители и убийцы. Или та женщина из больницы. Марен пожалела, что не взяла с собой оружие. Один из кухонных ножей мамы или газовый баллончик, хотя она и не знала, кому он, собственно, принадлежал.

Единственный уличный фонарь перед магазином пишущих машинок отбрасывал на здание жутковатые синие тени. Марен замедлила шаг и крадучись двинулась дальше, пристально вглядываясь туда, где в переулке стояли мусорные баки. Даже бетонные вазоны, полные цветов, казались угрожающими. Она перепрыгнула через их тени и дрожащими пальцами вытащила из кармана ключ от магазина.

Тёплый, как чьё-то дыхание, порыв ветра пощекотал Марен шею сзади. Она едва не вскрикнула. Её сердце бешено колотилось о ребра. Но вокруг никого не было. Она открыла дверь и бросилась в магазин.

– Мурр? – раздалось с другой стороны тёмной комнаты мурлыканье Артакса.

– Это я. – Марен не стала включать свет, чтобы никто снаружи не увидел её.

Артакс боднул её в лодыжку. Она взяла его на руки и, прижав к груди, как младенца, стала пробираться через лабиринт пишущих машинок. Кот вряд ли был надёжной защитой от всего, что таилось в темноте, но его мягкий мех и тихое мурлыканье дарили чувство защищённости.

Марен повернула дверную ручку, ведущую в магазин снов. И её тут же огрела тяжёлая кувалда вины. Она сейчас ограбит собственную бабушку! Лишта всегда дарила ей любые сны, какие только она хотела, и, вероятно, разрешила бы взять и кошмары, если бы она попросила. Но она не могла её попросить.

Светильник-ночник на дальней стене заливал магазин снов слабым призрачным светом. Внутри слабо пахло сыром, а маслобойка всё ещё стояла на полу. Хотя Марен знала магазин так же хорошо, как и собственный дом, сегодня вечером здесь всё было по-другому. Она не могла избавиться от мысли, что сны выползают из коробок и банок, плывут в темноте, норовя скользнуть ей в рот или ухо. Уткнувшись носом в макушку Артакса, Марен опасливо обошла маслобойку.

– Я тебя вижу, – раздался чей-то шёпот.