Похитители тел - [28]

– Но ведь это не скоро произойдет? – продолжал выспрашивать я.

– Процесс будет идти бесконечно медленно, – кивнул он, – так медленно, что измерить его почти невозможно. Но что такое бесконечно медленное движение для бесконечного времени? Если допустить, что споры прилетели из космоса, то они могли провести там миллионы лет, если не сотни миллионов. Это попросту не имеет значения. Брошенная в океан бутылка может обогнуть земной шар. Представьте на месте нашего шарика космические пространства, и вы поймете, что даже их через какое-то время можно преодолеть. Эти споры, как и любые другие, могли начать свое путешествие еще до того, как появилась Земля. – Бадлонг, улыбаясь Бекки, хлопнул меня по коленке. – Но вы-то не репортер, доктор Беннел. Плоды на ферму старого Парнелла могло занести и ветром; не сомневаюсь, что это хорошо известный и давно описанный вид, с которым я по чистой случайности незнаком. Я избежал бы множества насмешек со стороны коллег, если бы так и сказал молодому Бики вместо того, чтобы забивать ему голову космическими теориями. – Он помолчал и спросил с той же веселой улыбкой: – А почему вы этим интересуетесь, доктор Беннел?

Я тоже помолчал, прикидывая, что ему можно – и нужно – говорить, а что нет.

– Вы не слышали, профессор, о чем-то вроде массового психоза у нас в Милл-Вэлли?

– Да, что-то такое слышал. Последние пару месяцев я усердно работаю над одной научной статьей, которую надеюсь закончить к зиме, и поэтому не слишком вникаю в то, что происходит вокруг. Но психолог у нас в колледже действительно говорил, что у нескольких местных жителей возникли бредовые идеи относительно смены личности. Вы думаете, что между этим и нашими «космическими спорами» есть какая-то связь?

Я посмотрел на часы и встал. Через три минуты сюда должен приехать Джек – надо выйти вовремя, чтобы встретить его.

– Возможно, и есть, – ответил я профессору. – Скажите мне вот что: могут эти споры быть некими инопланетными организмами, способными дублировать организм человека? Превращаться, проще говоря, в реальную личность?

Профессор Бадлонг ответил мне вежливо и со всей серьезностью, которую никак не заслуживал мой абсурдный вопрос.

– Боюсь, что нет, доктор Беннел. Это одно из того немногого, что можно утверждать с абсолютной уверенностью. Ни одна субстанция во Вселенной не способна реконструировать скелет, кровообращение, всю бесконечно сложную клеточную организацию человека – да и животного, если на то пошло. Какими бы ни были ваши наблюдения, доктор, вы на ложном пути. Я по себе знаю, как легко увлечься какой-то теорией, – но вы, как врач, должны понять, что я прав.

Я уже понял это и стоял перед ним дурак дураком. Хорош, в самом деле, врач! Мне хотелось провалиться сквозь пол или растаять в воздухе. Я отрывисто поблагодарил Бадлонга, пожал ему руку. Скорей бы покинуть этого милого, интеллигентного человека, ни на миг не показавшего, как я ему смешон. Он проводил нас к парадному входу, и я, идя к калитке в высокой изгороди, с облегчением услышал, как закрылась за нами дверь.

Все еще чувствуя себя осрамившимся школьником, я стал открывать калитку – и замер, услышав рев автомобильного мотора поблизости. Машина, скрежетнув шинами, свернула на нашу улицу, и я увидел через решетку, как мимо во весь опор мчится Джек Белайсек; рядом с ним съежилась Теодора. Долю секунды спустя грохнул выстрел – я слышал даже, как просвистела пуля. Вслед за Джеком промчалась полицейская машина, черная с белым, и шум погони быстро затих.

Парадная дверь за нами открылась снова. Я отпер калитку, взял Бекки за локоть, прошел с ней – быстро, но не бегом – по тротуару мимо двух соседних домов и повернул к третьему, белому, с обшивкой из досок. Мы обогнули его сбоку, прошли через задний двор. На улице, только что покинутой нами, послышались голоса и хлопнула дверь. В следующий момент мы уже карабкались обратно на холм, где росли дубы, эвкалипты и хлипкие молодые деревья.

Я уже достаточно опомнился, чтобы восхититься отвагой и стратегическим талантом Джека Белайсека. Неизвестно, долго ли за ним гонятся – скорее всего, недолго, – но он и под выстрелами поглядывал на часы. Пренебрегая собственной безопасностью, он намеренно привел погоню на улицу, где мы его ждали, и минута в минуту показал нам, что происходит. Только так он мог предупредить нас – и предупредил, не поддавшись панике. Я от всей души надеялся, что они с женой сумеют уйти, но понимал, что надежды нет. Другие полицейские машины наверняка уже заблокировали все выезды. Я понял теперь, какую страшную ошибку мы совершили, вернувшись в Милл-Вэлли, как беспомощны мы перед силой, которая им завладела. Нас могут схватить на каждом шагу, за каждым поворотом тропинки – и что тогда с нами будет?

Адреналин, порожденный страхом, начинал иссякать. Бледная, с полузакрытыми глазами, Бекки прямо-таки висела на мне и ловила ртом воздух. Нам осталось недолго: я заметил, что заставляю себя двигаться только усилием воли. Укрыться нам негде. Мы не осмелимся войти ни в один дом, не решимся обратиться за помощью даже к тому, с кем дружили с самого детства.