Похитители грёз - [18]

Но на этот раз он не думал, что это была информация по сбору средств.

Он наклонился поднять письмо, а затем колебался, положив пальцы на дверную ручку.

— Ты идешь? Мне нужно в душ.

Возникла пауза. «Было легче, — внезапно подумал Адам, — когда мы не знали друг друга».

Блу ответила:

— Можешь идти в душ. Я не возражаю. Просто представь себе, что я зашла сказать привет перед сменой.

Он поиграл ключом в замке и впустил их внутрь. Они остановились в центре комнаты, единственном месте, в котором они могли стоять, не наклоняясь.

— Итак, — сказала она.

— Итак, — повторил он.

— Что за новая работа?

Адам изо всех сил старался думать об этой истории. Его разум был коробкой, которую он вытряхивал в конце смены.

— Вчера Бойд спросил меня, хотел бы я быть его техником на следующий сезон. Гоночный сезон.

— Что это значит?

— Что у меня была бы работа после выпуска. Я бы уезжал на шесть или семь недель в году.

Фактически, это было лестное предложение. Большинство механиков, которые путешествовали с Бойдом, были с ним гораздо дольше, чем Адам.

Блу предположила:

— Ты сказал «нет».

Он смотрел на нее. Он не мог ее прочесть так же легко, как мог читать Гэнси. Он не мог сказать, рада она или разочарована.

— Я собираюсь в колледж. — Он не добавил, что он убивал себя в Аглионбае не для того, чтобы закончить искусным механиком. Может, это бы и было достаточно хорошо, если бы он не знал, что есть еще. Если бы он не вырос по соседству с Аглионбаем. Если вы никогда не видели звезд, свечи вам будет достаточно.

Она ткнула пальцем в наполовину восстановленный топливный насос, стоящий на газетах.

— Ага.

Было что-то скрытое за ее ответом, что-то личное, тревожное. Он коснулся ее лица.

— Что-то не так?

Это было не совсем справедливо. Он знал, что его прикосновение отвлечет их обоих от вопроса. И действительно, Блу закрыла глаза. Он провел ладонью по ее холодной щеке, а затем, после паузы, вниз к шее. Его рука была сверхъосведомленной об этих ощущениях: выбившиеся волоски у основания ее шеи, слабая тягучесть ее кожи, которая появлялась от воспоминаний о солнце, выступы ее горла, двигающиеся, когда она глотала.

Он другой рукой притянул ее ближе. Осторожно. Теперь она была прижата к нему, достаточно близко, чтобы он застыдился своей потной футболки. Его подбородок уткнулся в макушку ее головы. Ее руки свободно обвились вокруг него; он ощущал, как ее дыхание нагревало ткань его футболки. Он не мог забыть, что его тазовая кость прижата к ее.

Этого было недостаточно. У него все ныло внутри. Но была черта, которую ему не дозволялось пересечь, и он никогда точно не знал, где она начиналась. Конечно, сейчас было близко. Он чувствовал опасность и динамику.

Тогда ее пальцы осторожно надавили на него сзади, пройдясь по спине. Значит, он не зашел слишком далеко.

Он потянулся, чтобы ее поцеловать.

Блу вырвалась из его объятий. Она фактически споткнулась в спешке. И ударилась головой о наклонный потолок.

— Я сказала «нет», — выдохнула она, потерев рукой затылок.

Что-то уязвило его.

— Как и шесть недель назад.

— И это все еще «нет»!

Они оба с болью уставились друг на друга.

— Просто, — начала она, — …просто без поцелуев.

В нем все еще все ныло. Его кожа казалась созвездием нервных окончаний.

— Я не понимаю.

Блу дотронулась до губ, будто они были поцелованные.

— Я говорила тебе.

Он просто хотел ответа. Хотел знать, в нем было дело или в ней. Он не знал, как это спросить, но в любом случае спросил.

— Что-то… произошло с тобой?

На секунду ее лицо отразило озадаченность.

— Что? О. Нет. Разве должна быть причина? Ответ просто «нет»! Этого не достаточно?

Правильный ответ был «да». Он знал это. Но реальным ответом было его желание узнать, было ли у него плохое дыхание, или она так поступала, потому что он первый, кто спросил, или было еще какое-то другое препятствие, которое он не учитывал.

— Я собираюсь принять душ, — сказал он. Он пытался не допустить, чтобы это звучало с болью, у него не получилось, и все еще было больно. — Ты будешь здесь, когда я выйду? Когда начинается твоя смена?

— Я подожду. — Она пыталась не допустить, чтобы это звучало с болью, у нее не получилось, и все еще было больно.

В то время, как Блу листала несколько карт на пластиковой тумбочке у кровати, Адам стоял под холодным душем, пока его сердце не выпустило весь пар. «Что ты хочешь, Адам?» Он даже не знал. Из наклоненного старого душа он уловил половину своего изображения в зеркале и испугался. На мгновение что-то в его собственном отражении показалось неправильным. Дикие глаза и худое лицо глядели на него, обеспокоенно, но весьма обычно.

И просто так он подумал об Энергетическом пузыре снова. В некоторые дни он ловил себя на том, что не мог думать ни о чем другом. Он не владел многими вещами в жизни, не имел их должным образом, чтобы он и никто другой, но теперь была эта сделка. Прошло чуть более месяца с тех пор, как он предложил свою жертву Энергетическому пузырю, чтобы пробудить Энергетическую линию Гэнси. Весь ритуал казался неясным и невероятным в его мозгу, будто бы он наблюдал себя, делающего это, на экране телевизора. Адам был полностью готов принести жертву. Но он не был точно уверен, как одно конкретное предложение, что он фактически сделал, к нему придет. «Я буду твоими руками». «Я буду твоими глазами».