Похитители автомобилей - [3]

Начальнику наша идея понравилась.

— Вот видите, подумали и нашли выход. Только вот что меня смущает: почему вы решили, что машина должна быть обязательно в нашей области?

— Машина была загружена обыкновенным красным кирпичом. Кирпичные заводы есть в каждой области. Вряд ли кто будет гонять машину в другую область из-за тысячи штук кирпича. Так что процентов на девяносто это наша машина.

— Что ж, логично. Ну, а если это был левый рейс? Значит, в путевке он не будет отражен.

— Я об этом тоже думал. Машина не из нашего района, это уже проверено. Ближайший кирпичный завод в Ирпене. Значит, водителю, если бы он захотел провернуть левый рейс, пришлось бы составить фиктивную путевку или везти кирпич попутно. Тут мы ничего сделать не можем, нужно проверить.

— Во всяком случае, попробуйте. Я думаю, это даст положительный результат.

Гаевой вернулся через два дня. Автомашин ГАЗ-51 с четверкой в номере оказалось в области шестьсот восемьдесят одна.

— Юрий Васильевич, значит, мы будем писать шестьсот восемьдесят один запрос?

— Нет, Аркадий, немножко меньше. Во-первых, отнимите машины, которые есть в нашем районе: ведь мы их уже проверили. Во-вторых, в крупные гаражи, где по нескольку машин с четверками в номере, мы будем посылать только один запрос.

Несколько дней мы ожидали ответов. И вот появился первый:

«Машина № 43-51 находится на капитальном ремонте».

Я был разочарован. Юрий Васильевич спокойно поставил в списке против этого номера красным карандашом галочку, а ответ положил в пустую папку.

— А вы думали, Аркадий, что так, сразу, первое письмо и раскроет нам тайну? Нет, так почти не бывает.

Я понимаю Юрия Васильевича. И все же разочарован. Вместо погони за убийцей, вместо обысков и допросов, очных ставок я сижу и распечатываю конверты, которых поступает с каждым днем все больше и больше. Читаю ответы и отмечаю галочкой очередные номера. Потом показываю письма Юрию Васильевичу, и мы вместе решаем, следует ли вызвать на допрос шофера или просто положить копию путевки в толстую папку.

— Как в бухгалтерии.

— А между прочим, коллега, — Юрий Васильевич всегда употреблял это выражение, когда хотел поддеть меня, — следователь в первую очередь должен быть хорошим бухгалтером.

Я молчу. У меня на этот счет свое мнение. Снова берусь за конверты. О чем только нам не сообщают. Машина с номером 43-32 оказывается катафалком, а 14-48 давно переделана в спецавтомобиль для заводки моторов. Уж очень нелепо выглядит тот факт, что мы проверяем такие машины, но...

Машина ГАЗ-51 номер 84-11 следовала 23 сентября по маршруту Ирпень — село Новая Басань. В графе «груз» указано — «кирпич». Она? Слишком просто пришло то, что мы ожидали с таким нетерпением. Теперь уже я, подражая Юрию Васильевичу, спокойно говорю:

— Ну, эта наверняка окажется не той машиной, которая нам нужна.

— Что ж, посмотрим, посмотрим, — напевает тот, выписывая повестку водителю.

В день, когда водитель Павлюк должен был явиться для объяснения, наш начальник дважды заходил к нам в кабинет, разумеется, по делу. И всякий раз, между прочим, спрашивал:

— Что, не приходил еще?

— Нет, пока не видно.

— Придет ли вообще?

— Придет. Если он не появится, то тем самым навлечет на себя подозрение. Поэтому в любом случае он придет: и если виноват, и если не виноват.

Стоило Павлюку появиться в нашем кабинете, как уже сразу, после первых нескольких фраз, выяснилось, что он не тот, кто нам нужен. В кабине с ним ехал молодцеватый майор, который добирался в село к своей матери, а в кузове на кирпиче сидели грузчики. Для соблюдения формальности мы вызвали всех троих, хотя никакой надобности перепроверять показания Павлюка не было. Пришлось извиняться.

— Ничего, товарищи. Только, можете не сомневаться, если бы что-нибудь случилось с нами по дороге, то я бы давно уже сообщил об этом сам. Ведь я коммунист, — сказал на прощание майор.

Снова пошла ответы, которые мы складывали в папку. Уже против большинства номеров стояли красные галочки, а нужной машины мы пока не нашли. Среди недели нас вызвал начальник:

— Можете познакомиться. Это результат вашей работы.

Он протянул нам три листка, вырванные из школьной тетрадки, густо исписанные мелким почерком с двух сторон. Это была жалоба на Юрия Васильевича, а значит, и на меня.

Родственники погибшего писали прокурору области и требовали наказать следователя, поскольку, по их мнению, он ведет следствие неправильно, укрывает виновного.

— Конечно, они сгустили краски, — продолжал начальник. — Хотя их чувства можно понять: погиб отец, брат. Ответ им я напишу сам. Но вы все-таки учтите: слишком долго мы ищем эту машину.

Когда мы вернулись в кабинет, я сказал:

— Юрий Васильевич, ну почему нас снова ругают? За что? Мы сделали все, что могли. Нужно ждать, когда придут последние путевые листы. И, в конце концов, бывают же преступления, которые невозможно раскрыть?

— Такой роскоши, Аркадий, мы себе позволить не можем. И ожидать мы тоже не имеем права. Наше дело наступать и наступать. Иначе — проигрыш. Почему, собственно говоря, мы должны ждать, когда придут все ответы? Я вчера окончил обвинительное заключение по цементному заводу и теперь более-менее свободен. Выбирайте автохозяйства, где больше всего «наших» машин, и завтра же мы туда с вами поедем.