Похититель снов - [65]

Шрифт
Интервал

— Очень может быть, это зависит от дозы. Но вообще все это — вздор! — воскликнул я, и хлопнул рукой по столу так сильно, что мой стакан опрокинулся.

— Сохраняйте спокойствие, дорогой коллега… Итак, вся операция координировалась из Падуи, — продолжал Людвиг. — Каждое утро Наташа отвозила электроды с памятью, или чипы, Гансу Л., который вместе с Вилфридом снимал там квартирку. Таким образом, Ганс мог на своем компьютере анализировать спектры электрической активности вашего мозга, записанной во время сна. И он заметил, что, начиная с третьих суток, тета-активность во время сна стала меняться.

На ваше счастье, благодаря этой пьянке на Эвганейских холмах воскресным вечером и последующей ночной поездке на гору Граппа вы пропустили регистрацию на восьмые сутки! Однако я уверен, что Наташа добавила GB169 вам в вино во время ужина на холмах. Таким образом, вы, помимо вашей воли, подвергались воздействию сильнодействующего психотропного вещества в течение семи суток, что немало. Не думаете ли вы, что длительный прием GB169 может вызвать эффект чрезвычайной продолжительности — месяцы и даже годы?

— Я не верю ни одному слову во всей этой истории, это какой-то дурной шпионский роман! Но, все-таки, что же Муранелла? — вновь спросил я.

— Я к этому подхожу. Гениальная идея Ганса Д., который всегда оставался на высоте, была следующей: вас должна очень привлечь такая загадка, как парадоксальное появление во времени и в пространстве одной и той же хорошенькой девушки. Это так называемая «загадка в загадке», старый классический прием КГБ. Ваш интерес к таинственной Муранелле должен был направить все ваши мысли на Венецию и отвлечь их от оси Лион — Санкт-Петербург. Если бы вы встретили только одну из двойняшек, то вся история быстро закончилась бы. Вы бы не возвращались на сорок первый, чтобы попытаться ее вновь увидеть!

Близнецы Ольга и Татьяна — агенты КГБ. Сейчас эта организация называется ФСБ. Вы их никогда не должны были видеть вместе. Им не следовало ни смотреть на вас, ни узнавать вас, ни отвечать на ваши заигрывания. Вилфрид предупреждал Ольгу о вашем предстоящем приезде в Мурано, а та, в свою очередь, предупреждала сестру по телефону, выходя у «Мадонны дель’Орто». Ганс А. предвидел, что тайна появления (или появлений) Муранеллы заставит вас в течение нескольких дней совершать путешествия на сорок первом, поскольку, еще когда вы были в Санкт-Петербурге, он успел изучить ваш вкус на хорошеньких девушек. Таким образом, оказывается, вами можно легко управлять…

— Да, да, близнецы, конечно, я так и думал. Что с ними стало?

— Вернулись в Москву. Татьяна улетела вчера вечером транзитом через Прагу, а Ольга — сегодня утром прямым рейсом Аэрофлота.

— А Бьянка?

— Бьянка никакого отношения к вашей истории не имеет, — заверил Людвиг. — О Бьянке и конгрессе в Венеции стало известно из вашего факса. Я сопровождал Вилфрида на вашей лекции. Это он задавал вам вопросы насчет функций парадоксального сна. Должен вам сказать, что если сравнить вашу теперешнюю лекцию в Венеции и прошлогоднюю на Капри, то изменения парадигмы, чтобы не сказать личности докладчика, просто поразительны. Эти записи электрической активности вашего мозга во время сна станут классическими во всех школах по «промывке мозгов»…

— Ну, здесь вы ошибаетесь. Это на Капри я рассказывал байки, а не в Венеции. Я не отрекусь ни от одного слова, ни от одной запятой, ни от явного, ни от скрытого смысла моей лекции в Венеции! А это происшествие на площади Сан-Марко, кто его организовал? ФСБ, австрийские секретные службы или ЦРУ?

— Ни они, ни я, ни папа римский — ответил Людвиг. — Эта кража у вас документов и денег никоим образом не была предусмотрена. В среду вечером Вилфрид следовал за вами до тех пор, пока вы с Бьянкой не укрылись в маленькой гостинице. Надеюсь, вы хорошо провели ночь! А в четверг после полудня он проводил вас до музея Гуггенхейм. И был уверен, что вы вернетесь в Монтегротто тем же вечером. Он известил меня о вашем исчезновении и случайно обнаружил вас в пятницу утром в тот момент, когда полиция арестовала вас вместе с вашими двумя дружками… Слишком уж колоритными для случайного знакомства!

— Это был счастливейший случай, ниспосланный мне самой судьбой! Я наконец-то обменял свои тесные туфли на разношенные кроссовки, но не смог в этом убедить полицейских, — ответил я, пожимая плечами.

— Ну и наконец, как только ваши ангелы-хранители узнали, что вы находитесь в руках полиции, вся команда тут же разбежалась. Наташа вернулась в Москву, Ганс и Вилфрид — в Санкт-Петербург… По счастью, я смог вступить в контакт с венецианской полицией. Уж не знаю, поверили ли они в историю, которую я им рассказал. Вот почему в больнице к вам отнеслись столь благосклонно. А если бы не это, вы были бы потеряны, мой дорогой! Этот психиатр, обследовавший вас в полицейском участке, был направлен одним профессором из Венеции. Это мой друг, большой оригинал, который на короткой ноге с шефом полиции.

— Еще раз спасибо вам за вашу помощь. Если бы не вы, я бы гнил в тюрьме… Конец вашей истории выглядит вполне убедительно, я в него верю, но в целом весь этот шпионский роман представляется крайне сомнительным.


Еще от автора Мишель Жуве
Наука о сне. Кто познает тайну сна – познает тайну мозга!

На протяжении многих лет человек интересовался происхождением снов. В своей книге М. Жуве рассказывает, как рождаются сновидения, какая взаимосвязь существует между сном и бодрствованием и как она привела его к открытию «парадоксального сна» — состояния, при котором мозг проявляет чрезвычайную активность. Именно в этот момент очень ясно работает наше сознание. Чтобы его понять, автор обращается к опыту философов — среди них Локк, Гегель, Кант, Юм, Гуссерль, а говоря о подсознании, вспоминает Фрейда. В завершении М.


Рекомендуем почитать
Азарел

Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…


Чабанка

Вы служили в армии? А зря. Советский Союз, Одесский военный округ, стройбат. Стройбат в середине 80-х, когда студенты были смешаны с ранее судимыми в одной кастрюле, где кипели интриги и противоречия, где страшное оттенялось смешным, а тоска — удачей. Это не сборник баек и анекдотов. Описанное не выдумка, при всей невероятности многих событий в действительности всё так и было. Действие не ограничивается армейскими годами, книга полна зарисовок времени, когда молодость совпала с закатом эпохи. Содержит нецензурную брань.


Рассказы с того света

В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.


Я грустью измеряю жизнь

Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.


Очерки

Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.


Наташа и другие рассказы

«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.


Против часовой стрелки

Один из главных «героев» романа — время. Оно властно меняет человеческие судьбы и названия улиц, перелистывая поколения, словно страницы книги. Время своенравно распоряжается судьбой главной героини, Ирины. Родила двоих детей, но вырастила и воспитала троих. Кристально честный человек, она едва не попадает в тюрьму… Когда после войны Ирина возвращается в родной город, он предстает таким же израненным, как ее собственная жизнь. Дети взрослеют и уже не помнят того, что знает и помнит она. Или не хотят помнить? — Но это означает, что внуки никогда не узнают о прошлом: оно ускользает, не оставляя следа в реальности, однако продолжает жить в памяти, снах и разговорах с теми, которых больше нет.


Жили-были старик со старухой

Роман «Жили-были старик со старухой», по точному слову Майи Кучерской, — повествование о судьбе семьи староверов, заброшенных в начале прошлого века в Остзейский край, там осевших, переживших у синего моря войны, разорение, потери и все-таки выживших, спасенных собственной верностью самым простым, но главным ценностям. «…Эта история захватывает с первой страницы и не отпускает до конца романа. Живые, порой комичные, порой трагические типажи, „вкусный“ говор, забавные и точные „семейные словечки“, трогательная любовь и великое русское терпение — все это сразу берет за душу.


Время обнимать

Роман «Время обнимать» – увлекательная семейная сага, в которой есть все, что так нравится читателю: сложные судьбы, страсти, разлуки, измены, трагическая слепота родных людей и их внезапные прозрения… Но не только! Это еще и философская драма о том, какова цена жизни и смерти, как настигает и убивает прошлое, недаром в названии – слова из Книги Екклесиаста. Это повествование – гимн семье: объятиям, сантиментам, милым пустякам жизни и преданной взаимной любви, ее единственной нерушимой основе. С мягкой иронией автор рассказывает о нескольких поколениях питерской интеллигенции, их трогательной заботе о «своем круге» и непременном культурном образовании детей, любви к литературе и музыке и неприятии хамства.


Любовь и голуби

Великое счастье безвестности – такое, как у Владимира Гуркина, – выпадает редкому творцу: это когда твое собственное имя прикрыто, словно обложкой, названием твоего главного произведения. «Любовь и голуби» знают все, они давно живут отдельно от своего автора – как народная песня. А ведь у Гуркина есть еще и «Плач в пригоршню»: «шедевр русской драматургии – никаких сомнений. Куда хочешь ставь – между Островским и Грибоедовым или Сухово-Кобылиным» (Владимир Меньшов). И вообще Гуркин – «подлинное драматургическое изумление, я давно ждала такого национального, народного театра, безжалостного к истории и милосердного к героям» (Людмила Петрушевская)