Похититель душ - [188]

Глава 38

Прокурор Йоханнсен был настолько добр ко мне, что позвонил до того, как стало известно о новом повороте дела.

– Шейла Кармайкл направила официальный запрос на возобновление дела Джеффа на том основании, что вы, как предполагаемая жертва, участвовали в расследовании, – сказал он мне.

– Что? – Я была ошеломлена. – Я не жертва. Джефф друг моего сына.

– Она утверждает, что вы были близким человеком для Джеффа. Шейла определяет понятие «друг семьи» как близкий человек – вот почему вы с таким рвением преследовали Уилбура. Кажется, она употребила слово «усиленно» в записке по делу, представленной в апелляционный суд.

– Боже мой.

– Очевидно, ей удалось раскопать какое-то малоизвестное старое дело, в котором приговор отменили из-за того, что одного из полицейских, участвовавших в расследовании, посчитали жертвой. Главной причиной отмены приговора послужила избыточная мотивация детектива.

– Это не имеет ни малейшего значения. Еще до того, как Дюран похитил Джеффа, я занималась этим делом и собрала все решающие улики.

– Я знаю. Однако в подобных делах они стараются, чтобы все было проверено с максимальной тщательностью.

– Приговор может быть отменен?

– Только его часть.

– Тогда в чем смысл?

– Способ начать торговлю.

– И что она может получить в результате?

– Его жизнь.

Я не нашла, что сказать в ответ.

– Мне кажется, что судья отнесется к этому так же, как мы с вами, – продолжал Йоханнсен. – Однако ничего нельзя утверждать заранее.

– Когда об этом узнает пресса?

– Она не будет подавать прошение еще несколько дней – Шейла сказала, что делает мне одолжение, предупреждая о своих намерениях заранее.

– Этот шаг выглядит абсурдным – гораздо выгоднее было бы застать вас врасплох.

– Шейла любит борьбу. И ее вдохновляет процесс.

Я обещала Питу Москалу, что буду держать его в курсе всех новостей, связанных с Уилбуром. Поскольку Дюрану вынесли смертный приговор, штат Массачусетс не стал требовать экстрадиции. В ту ночь я лежала без сна и размышляла о том, что сказал Йоханнсен, – какой пародией на справедливость станет спасение Уилбура. Для меня будет личной трагедией, если он не поджарится на электрическом стуле.

К тому времени, когда первые лучи начали пробиваться сквозь ставни, я решила не звонить Москалу и подождать дальнейшего развития событий.

Утром я зашла в участок, чего уже некоторое время не делала. Департамент перевел меня на легкую работу, но Фред сказал, что я могу приходить в отдел в любое время – чек я буду получать в любом случае. Иногда мне было труднее усидеть дома, чем прийти сюда; мне не хватало постоянной активности, разговоров коллег. Похоже, меня здесь ждали с нетерпением – как только я вошла, все тепло меня встретили.

После обмена любезностями все вернулись к своим делам – их мир не потерял целостности. Все, кроме Спенса и Эскобара.

– Как дела, Лени? – с искренним беспокойством спросил Эскобар. – Ты выглядишь немного усталой.

Я видела себя в зеркале сегодня утром. «Немного усталой» прозвучало как комплимент.

– Не слишком хорошо, Бен. Вчера вечером мне позвонил Йоханнсен. – И я рассказала им о намерениях Шейлы Кармайкл.

– Дерьмо, – коротко прокомментировал Спенс.

– Да, дело дрянь.

Мы немного посидели в мрачном молчании, а потом я сказала Спенсу:

– Послушай, я бы хотела нанести визит Джесси Гарамонду. Что ты об этом думаешь?

Он с минуту смотрел на меня, ничего не понимая.

– Мне кажется, пришло время вытащить его из тюрьмы.

– Лени, он очень плохой парень. Оставь это дело.

– Но я хочу с ним поговорить.

После некоторых колебаний он согласился.

– Ладно, но мне это не нравится.

Мы приехали в тюрьму по той же дороге. Когда мы подходили к доске для афиш, где раньше красовалась реклама «Здесь едят маленьких детей», я закрыла глаза. И не открывала до тех пор, пока у меня не появилась уверенность, что мы прошли мимо. Сейчас там наверняка висел другой плакат, но мои глаза все равно увидели бы там прежнюю афишу. А мне совсем не хотелось думать на эту тему.

Пистолет Спенса остался при нем, но мое оружие лежало в столе Фреда, куда он его спрятал после того, как забрал у меня.

– Тебе он сейчас не понадобится, – заявил он. Сначала мне его не хватало, но со временем я оценила восстановление равновесия. Мои плечи распрямились, а походка стала более легкой. И одно бедро перестало быть выше другого. У меня больше не болела спина от необходимости компенсировать неравномерные нагрузки. Оружие будет храниться у Фреда до тех пор, пока я не вернусь к исполнению своих обязанностей. Вот почему мы гораздо быстрее преодолели пост у входа в тюрьму, что не могло меня не порадовать. Они не обратили никакого внимания на пару резиновых перчаток, которые лежали в моей сумочке, поскольку с их помощью невозможно никого убить, если только не засунуть их в горло жертве.

Когда мы подходили к камере, я повернулась к Спенсу.

– Я хочу поговорить с ним наедине.

Он замер и внимательно посмотрел на меня.

– Не думаю, что это хорошая мысль, Лени. Он не самый приятный человек.

– Со мной все будет в порядке. Я просто хочу немного с ним поболтать.

– О чем, черт побери?

– Спенс. Пожалуйста. Сейчас мне нужна твоя поддержка. И я не хочу, чтобы ты слышал наш разговор – вдруг кто-нибудь начнет задавать тебе вопросы.