Похититель бурбона - [44]

- Что же, это не очень хорошо, верно? - спросил Леви.

Перед мостом были ворота. Железные ворота между высокими кирпичными стенами, а на створках ворот висела огромная цепь с огромным замком, и табличка «Не входить. Частная собственность. Нарушители будут преследоваться по закону».

Тамара едва взглянула на ворота и замок и вздохнула. Она порылась в сумочке и что-то вытащила.

- Есть, - сказала она и протянула ему ключ. Леви посмотрел на ключ, посмотрел на нее и покачал головой. Он припарковал машину, подошел к воротам и открыл замок. Ему пришлось сойти с бетона и вступить в грязь, чтобы добраться до замка. Земля была мягкой, и он на полдюйма увяз в ней.

- Где я, черт возьми? - пробормотал Леви и толкнул ворота. Вернувшись в пикап, мужчина проехал через ворота и остановился. Он вышел и запер ворота, не понимая, от кого или чего они скрывались.

Мост пересекал грязную топь, и когда они достигли другой стороны, дорога была одной сплошной твердой грязью. По обеим сторонам узкой дороги росли деревья, деревья и еще раз деревья. Он вытянул шею, следуя за верхушками деревьев, образующими тоннель. Он не видел и кусочка неба сквозь зеленую завесу. Леви ощущал, будто их поглотил огромный зеленый зверь, и они ехали прямо в его глотку.

И воздух пах соленой водой.

- Ты уверена, что мы должны остаться здесь? - спросил Леви. Это было слишком, ворота, словно принадлежащие плантации, деревья, мох, надпись «нарушители будут преследоваться по закону».

- Да. Мы единственные, кто должен здесь находиться.

- И что это, черт возьми, значит?

- Ты не понимаешь? - спросила Тамара, на ее губах играла улыбка.

- Понимаю что?

- Леви, это наш остров. Мы владеем им.

Леви сделал глубокий вдох.

- Как только завещание вступит в силу?

- Нет, сейчас, - ответила она. - Папа с дедушкой заключили сделку. Папа согласился жениться на маме, и дедушка в обмен за это отдаст ему остров. Мама не знает об этом месте. Папа не любил ее, но и не ненавидел. Он не хотел, чтобы она знала, что единственной причиной, почему он женился на ней - это этот остров. Когда я родилась, он убедился, что остров также будет принадлежать и мне. Ему и мне. Не то, чтобы я знала, что мое имя было в документе. Боуэн Берри рассказал мне, когда я написала ему.

- Значит, он твой.

- Наш, - поправила она. - Мы теперь женаты.

- Я владею островом, - ответил он.

- Не слишком радуйся, - посоветовала она, оглядывая деревья, окружающие их и сжимающиеся все плотнее. - Остров не очень большой.

- Не очень большой остров? Не много ли ты хочешь, Ржавая?

Тамара усмехнулась, и Леви сжал ее колено, затем и свое. Это по-настоящему? Как такое могло случиться? Только в его воображении были такие деревья, такие высокие, горделивые и изящные. Они казались старше самой земли, старше времени. Это было нетронутое место, и Леви ощутил его святость. Он не сказал об этом Тамаре. С ее познаниями в Библии она наверняка считала его дикарем. У древних греков были святые рощи, где они поклонялись Богам. Он не верил в их Богов, но теперь он понимал, почему они выделяли целые леса для своих священных божеств. Какой Бог выберет созданный человеком храм, когда мог сам построить храм из деревьев?

- Черт, забудь о садах. Им стоило назвать это место «Леса Эдема», - сказал Леви.

Тамара ничего не ответила, только указала на поворот. Он повернул направо, на другую дорогу, темнее, уже и еще больше окутанную деревьями, чем первая. Испанский мох касался крыши их пикапа, пока они ехали. Леви не мог ехать быстрее десяти миль в час, потому что дорога была очень запущенной. Ветки деревьев снова и снова загораживали им путь, что ему приходилось или останавливаться, чтобы убрать их с пути, или ехать так медленно, что можно было услышать треск древесины под колесами. Солнце все еще было высоко, скорее всего, но они не видели, откуда исходил свет. Он не знал, где океан, не знал, где материк. Он ощущал головокружение, но не дезориентацию, теплое приятное ощущение, когда бесцельно идешь пьяным утром.

- Приехали, - сказала Тамара, когда они медленно повернули.

Впереди был маленький дом, на первый взгляд не такой впечатляющий как Арден со своим великолепием Старого Юга. Но Леви не сравнивал его с Арденом. Арден, казалось, теперь был в миллионе миль отсюда и всегда будет домом Джорджа Мэддокса, даже если однажды станет собственностью Леви. Но этот мог быть его домом, и он полюбил его с первого взгляда. Бунгало было выкрашено в белый цвет с бирюзовой отделкой. Леви заметил пол и потолок на крыльце, выкрашенные в такой же небесно-голубой. Крыша была крутой, и с верхнего этажа выглядывали два мансардных окна. Повсюду вокруг дома росли полевые цветы, едва не забираясь на крыльцо. Он отказывался думать о них, как о сорняках, даже если они и были таковыми. Они были слишком красивыми, чтобы носить это уродливое название.

Тамара открыла дверь пикапа до того, как он успел обойти его и открыть сам. Она поднялась на крыльцо с пустыми руками. Леви взял сумки и вещмешок. Он поставил их на пол крыльца, который неплохо было бы подмести. Вблизи Леви заметил слой грязи, пыли соляных разводов, покрывающих весь фасад дома. Это его не беспокоило. Они предавали ему чувство назначения. Это был его дом или будет, со временем. Он с удовольствием приведет его в порядок.